"Ален де Бенуа. Как можно быть язычником" - читать интересную книгу автора

готов защищать право людей узнавать себя в избранных ими самими богах - при
условии, конечно же, что подобное же право будет обеспечено и ему.
Как всегда, я написал эту книгу для всех и ни для кого. Особенно же для
тех, кого я никогда не узнаю. В ней выражается ностальгия - это ностальгия
по будущему. Увы, но время истолкования мифа это и время исчезновения богов.
В эпоху, неопримитивную самой своей современностью, в эпоху, совершенно
пустую самой своей переполненностью, в эпоху, в которую все есть видимость и
все устарело, когда все есть зрелище, но нет больше глаз, чтобы видеть, в
обществе, где утверждаются новые формы тоталитаризма и исключения, обществе,
кипящем от ненависти, не подлинном и несущественном, в обществе, где умирает
красота, обществе конца истории, обществе последнего человека, в котором все
обрушивается на Заход - на абсолютный, трансатлантический Запад, обществе
бывшей великой истории, эта книга стремится указать на возможность панорамы,
на возможность духовного представления, которое было бы созвучно красоте
картины, лица, созвучия - вере народа, возвышенного надеждой и волей
пережить новое начало.
Как уже понял читатель, это книга желаний, воспоминаний, сомнений и
страстей.
А. Б.

Что может означать сегодня слово "язычество" для тех, кто вместе с
Ницше считает, что христианизация Европы, включение - более или менее
законченное, более или менее удачное - европейского духа в христианскую
систему мышления было одним из наиболее пагубных событий во всей истории до
наших дней - катастрофой в собственном смысле этого слова? Этот вопрос
представляется тем более важным, что он не перестает стоять в повестке дня,
о чем свидетельствуют недавние споры, которые, впрочем, необходимо поместить
в рамки более широкого и более древнего disputatio, в момент, когда, что бы
там ни говорили некоторые, "старчеством" является не "многобожие", но
иудео-христианское единобожие, которое ставится под вопрос, которое трещит
по всем швам, в то время как язычество вновь являет свою привлекательность,
пусть часто и в неудачных, иногда ошибочных, а в целом бессознательных
формах.[1]

 1

Говоря по правде, язычество никогда не умирало. Со времен попыток
восстановления солнечного культа при иллирийских императорах (особенно при
Аврелиане - благодаря поддержке Плотина) и более поздних попыток императора
Юлиана оно никогда не переставало вдохновлять умы. С конца четвертого века,
когда, как казалось, христианство, ставшее государственной религией,
торжествовало победу, можно уже даже говорить о "языческом возрождении"
(см.: Herbert Bloch, La rinascila pagana in Occidciite alia fine del secolo
IV, in Arnaldo Momigliano, ed., II conflitto tra paganesimo e cristianesimo
nel secolo IV, Giulio Einaudi, Torino, 1968 et 1975, pp. 199-224).
Впоследствии языческие ценности продолжали жить - как в коллективном
бессознательном, так и в определенных традиционных народных обрядах
(ошибочно именуемых "фольклорными"), богословии некоторых великих
"христианских" еретиков, а также бесчисленных художественных и литературных
ренессансах. Со времен Ронсара и дю Белле литература не переставала находить