"Пьер Бенуа. Прокаженный король " - читать интересную книгу автора

- Уверяю тебя, - пытался я говорить, когда сверкающая струя какого-то
нового неведомого напитка угрожающе наполняла мой стакан, - уверяю тебя,
может быть, будет предусмотрительнее...
Я чувствовал, что мой друг начинает сердиться:
- Брось! Молодое вино, детское вино, невинное, как молочко! А кроме
того, я хочу дать тебе один совет: если хочешь быть в хороших отношениях с
моей женой, постарайся лучше, чем ты это делаешь сегодня, ценить ее погреб.
Она гордится им почти так же, как своими лотосами и буддами. Между прочим,
что ты скажешь вот об этом?
Он указал мне на чудесную статую в углу столовой, на которую я уже
обратил внимание.
Божество размышляло, сидя на корточках на вершине башни, образованной
из свернутых кольцами гигантских змей.
- Это Будда на наге, - сказал я. - Без сомнения, один из наиболее
прекрасных образцов кхмерского искусства.
При этих словах лицо Рафаэля изобразило полнейшее восхищение.
- Великолепно! Раз уж ты с первого взгляда отличаешь кхмерского Будду
от индийского, могу тебе обещать... Но не будем начинать дело не с того
конца. Где я остановился, когда нас позвали обедать?
- Ты говорил мне о новых неприятностях с господином Барбару уже после
того, как ты стал доктором.
- Прекрасно. Итак, прошло уже четыре месяца с тех пор, как я вернулся в
Лион. Аннет и я уже начали выказывать большое беспокойство. Отец ее и не
думал назначать день свадьбы. Каждый день мы собирались поговорить с ним об
этом. Но как только наступал подходящий момент, мы не решались, а если и
решались, он очень искусно менял тему разговора. Так продолжалось до ноября.
И вдруг я однажды получаю утром, в конце месяца, копию моего назначения в
Индокитай, которую я только что тебе показывал. Я глазам не верю, думаю, что
это какая-нибудь ошибка, спутали имена, хотя Рафаэли Сен-Сорнены, доктора
историко-филологических наук, довольно редки. Но вскоре мне пришлось
столкнуться с очевидностью.
Речь шла обо мне. И вот как папаша Барбару это устроил. Едва только я
получил мой диплом на звание доктора, как этот мерзкий старикашка отправился
к своему лучшему другу, самому известному в округе политическому деятелю,
как на зло, лучшему другу генерал-губернатора в Индокитае. Он сказал ему о
моем якобы крайне сильном желании попасть в члены Французской
Дальневосточной школы. Как могла прийти подобная мысль этому хитрецу, я до
сих пор не знаю. Согласись, что
этот старикашка прямо какой-то дьявол! Самое замечательное то, что моя
диссертация, посвященная одному событию из индокитайской истории, как
нарочно давала все основания к такому решению. Ах! И все это шло без всякой
волокиты. Знаменитый государственный человек сам лично известил меня о
решении назначить меня членом этой школы... К моему назначению он прибавил
еще и письмо, крайне любезное - он, конечно, и не понимал всей иронии этой
любезности:
"Разумеется, милостивый государь, я читал ваше замечательное
исследование об епископе Пиньо де Бегэн, достойном соревнователе и
предшественнике нашего Поля Бера. Содействуя ускорению вашего назначения во
Французскую Дальневосточную школу, с особым удовольствием отмечаю, что
непреходящее восхищение, внушаемое нам произведением великого радикала, не