"Пьер Бенуа. Соленое озеро " - читать интересную книгу автора

- Что я сделал? Вы сами знаете. Я подал рапорт. Рапорт этот не помешал,
впрочем, судье Дреммонду два года спустя обвинить в убийстве Геннисона
мормонов и направить в Уту экспедицию, которая теперь только закончилась
вступлением федеральной армии в город Соленого Озера. Я не мог отвести этого
отказа в правосудии. Так что теперь, если бы можно было вернуть прошлое...
- Если бы можно было вернуть прошлое...
- Я молчал бы.
Глаза лейтенанта загорелись мрачным фанатичным огнем.
- Никогда не следует скрывать истины, - пробормотал он хриплым голосом.
- Истины? - переспросил патер.
Он мягко посмотрел на лейтенанта.
- Истины? - повторил он.
- Да, истины, - упрямо подтвердил лейтенант.
- Еще немного этого превосходного Катаба, - предложил патер.
И насильно наполнил его стакан.
- Мне сорок шесть лет, - начал он после небольшого молчания, и, ставший
внезапно значительным, тембр его голоса придал его словам особенное
выражение авторитета и силы. - Мне сорок шесть лет. И так как я много, очень
много ездил, так как я научился видеть вещи не сами по себе, но в отношении
к окружающим их вещам, то мне, может быть, позволено иметь об истине
понятие, несколько отличное от того, что может себе составить профессор, для
которого внешний мир ограничен четырьмя стенами, в которых он преподает.
- То, что справедливо, то справедливо. То, что несправедливо, то
несправедливо, - сказал Рэтледж.
- Рад этому верить, - ответил иезуит. - Послушайте, однако. Я видел,
повторяю вам, искромсанные тела Геннисона и его товарищей, и это было
ужасное, варварское зрелище. Но после того как вашингтонское правительство,
в виде репрессии, издало относительно территории Ута жестокий эдикт, которым
запрещался ввоз туда всякого рода жизненных припасов, вот что мне пришлось
увидеть: маленьких краснокожих детей, сотнями умиравших от голода и холода у
пустых материнских грудей, воинов, убивавших друг друга из-за кусочка
бизоньего мяса; все население, некогда свободное и цветущее, как стадо,
согнанное в ограду, наказанное через десятого, приведенное к нулю... Это
тоже было жестокое и несправедливое зрелище. Эта гнусность, однако, вытекала
из понимания истины вашим покорнейшим слугою, так же неизбежно, как вытекает
река из своего источника. Поверьте мне, есть из-за чего умерить наше
восторженное отношение к принципам, и это должно побудить нас меньше
заниматься их абсолютной ценностью, а больше их применением на практике.
- Эти вопросы выше моей компетенции, - сухо ответил лейтенант, - и вам
нетрудно спорить об этом со мною. Я могу вам повторить только то, чему я
научился у наших священников, и я представляю себе, что если бы вместо того,
чтобы иметь дело со мною, вы очутились бы в обществе одного из них...
- Для меня было бы величайшим удовольствием помериться с одним из этих
господ, - улыбаясь, сказал отец д'Экзиль. - Мне казалось, что сегодня утром
я заметил трех или четырех священников позади войск. Что же, они едут для
конкуренции с нами?
- Нет, - сухо произнес Рэтледж. - Это армейские священники, и они
следуют за армией.
Обед был окончен. Иезуит взглянул на часы.
- Одиннадцать часов, - сказал он. - Хозяйка наша скоро уже вернется.