"Евгений Бенилов. На море и на суше" - читать интересную книгу автора

говорю: "Чапай, след!"
Несколько секунд муравей щупает антеннами пол, а потом бросается в
темноту туннеля.


5

Я плыву вдоль острова. Справа от меня ревут волны, разбиваясь о
каменную стену, - от нее надо держаться подальше. Но и отплывать далеко тоже
нельзя, иначе я не замечу проход внутрь острова, куда зашел катер. Солнце
давно село; единственным источником света является луна.
Волны мотают меня вверх и вниз, в руках и ногах клубится усталость.
Сколько я плыву - час? полтора?.. Прокушенная водомеркой ладонь быстро
наполняется пульсирующей болью.
Проход в скалах открывается внезапно: он узок - метров двадцать, не
шире. Сильное течение тянет меня внутрь - очевидно, сейчас прилив. Ага,
понятно: прилив, наверное, и помешал брюнетке покинуть остров.
Я перестаю грести: течение само затаскивает меня в пролив; корректируя
курс гребками, я несусь по узкому извилистому коридору и наконец оказываюсь
в лагуне.
Волны и ветер стихают, будто их и не было.
Лагуна представляет собой круглое озерцо с крутыми скалистыми берегами.
Выбраться на сушу можно лишь на дальней стороне - там виднеется цепочка
фонарей... похоже на набережную. Откуда? Разве здесь кто-то живет?..
Удивиться я, однако, не успеваю, ибо замечаю катер: он пришвартован в
дальнем конце набережной. В иллюминаторах горит свет.
У меня заходится сердце: цель близка, теперь все зависит от меня -
стараясь не шлепать по воде руками, я плыву к берегу. Арабелла неслышной
тенью скользит впереди. Лунные блики играют на воде.
Вдруг стрекоза притормаживает и поворачивается ко мне... нет, не ко
мне - она смотрит на что-то позади меня. Я тоже оборачиваюсь: на поверхности
воды, метрах в Десяти от меня, - длинный извилистый след.
Пиявка!
Я изо всех сил плыву к берегу... у меня есть шанс, ибо пиявки -
тихоходы; если б я не вымоталась, то легко бы Уплыла от нее. Однако руки и
ноги мои налиты свинцом, сил и дыхания почти не осталось.
Арабелла носится над водой - но что она может сделать? Вот если б
пиявка показалась на поверхности...
Правой-левой, правой-левой - руки мои рубят воду, как пропеллеры.
Цепочка фонарей на набережной быстро приближается... вот я уже вижу место,
где можно выбраться на сушу: там к воде сбегает широкая лестница.
И в тот момент, когда я касаюсь нижней ступеньки, мягкие губы
охватывают мою левую ступню, в кожу впиваются десятки мелких, острых зубов.
Руки мои соскальзывают с мокрого мрамора - пиявка тянет меня в черную
глубину. Глотнуть воздуха я не успеваю.
Не знаю, как мне удается сохранить присутствие духа... верно, потому,
что рядом нет Димки и мне не нужно изображать из себя слабую женщину.
Извернувшись, я вонзаю ногти в скользкую массу, охватывающую мою
ступню. Меня дергает вбок, потом переворачивает: пиявка извивается и бьется,
пытаясь вырваться, - но я держу крепко! Держу до тех пор, пока она не