"Всеволод Бенигсен. Русский диптих" - читать интересную книгу автора

списку... эээ... не только позволяли себе призывать нашу творческую и
научную интеллигенцию к отказу от патриотизма, но и имели наглость ездить за
границу за государственный счет и там поливать грязью нашу Родину". Их что,
по-твоему, к награждению готовят, что ли?
- А ты дальше-то прочти.
- "В своем недавнем выступлении на экстренном совещании Президиума ЦК
КПСС товарищ Сталин со всей большевистской прямотой ответил на этот вопрос,
сказав следующее: "Я считаю, что безродных космополитов надо пзхфчщ! Причем
в кратчайшие сроки!". И что?
- Так это я тебя спрашиваю: и что? Безродных космополитов надо пзхфчщ!
Это товарищ Сталин сказал. Во как!
Штормовой поднял указательный палец.
- А это значит, - добавил он, опрокинув в себя стопку, - что пзхфчщ -
это тебе, брат, не ссылка, это новая политика.
- Да какая, к черту, политика?! - разозлился Левенбук. - Это ж все
туман. Эвфемизмы для ареста.
- Не скажи, - покачал головой Штормовой. - Есть сведения, что
"пзхфчщ" - это просто отметка, ну, вроде неблагонадежности.
- Поражение в правах?
- Ну да, вроде лишенцев. Может, запретят голосовать... Может, ограничат
проживание в больших городах.
- А я так думаю, что все это снова лапша на уши. Будет новый 37-й.
Штормовой, конечно, слышал все эти разговоры, но предпочитал гнуть свою
линию. Так было спокойнее. Верить во что-то хорошее. Он пожал плечами и
опрокинул новую порцию водки.
- Ладно, твое дело, - сказал он, крякнув. - Давай лучше о чем-нибудь
другом.
Левенбука сильно удивила такая равнодушно-простодушная позиция
Штормового. Ведь Штормовой был тертым калачом и хорошо знал цену безумию
советской власти. О чем говорила и история его псевдонима. На самом деле
фамилия Штормового была Сытый. Но, когда грянула Октябрьская революция,
начинать карьеру писателя с такой "старорежимной" фамилией было просто
неловко. Тем более что вокруг были литераторы под "говорящими" псевдонимами:
Бедный, Голодный, Батрак. А тут Сытый. Тут и до контрреволюции недалеко.
Немного подумав, Штормовой взял себе фамилию Троицкий. Во-первых, он был
родом из Троицка. А тогда многие революционеры (особенно еврейской
национальности) любили брать себе псевдонимы по месту рождения. Во-вторых, в
новой фамилии была ласкающяя слух фонетическая схожесть с фамилией Троцкого,
самого популярного (разумеется, после Ленина) большевика. Тогда, конечно,
никто и помыслить не мог, чем закончится карьера Троцкого. В общем, под
новой фамилией Штормовой и начал писательскую карьеру в бурные двадцатые.
Выпустил сборник революционных стихов и напечатал несколько рассказов. Стихи
были слабыми, рассказы наивными. И первые, и вторые прошли почти
незамеченными. Тогда это невнимание Штормового сильно задело, но потом он
понял, что нет худа без добра. Ибо, едва дедушка Ленин приказал всем долго и
счастливо жить, тут же началась грызня за власть, из которой победителем,
как известно, вышел Сталин. Из синонима революции Троцкий стал медленно, но
верно превращаться сначала в оппозиционера, а потом и во врага. Троцкистами,
соответственно, стали называть любой "антисоветский элемент". Это не могло
не волновать писателя Троицкого, который при каждом упоминании в газетах