"Всеволод Бенигсен. Русский диптих" - читать интересную книгу автораблизких друзей, он совершенно на них не обиделся. А с некоторыми даже
продолжил общаться и после заключения. Нет, ему, конечно, было бы приятно, если бы друзья мужественно молчали. Но, во-первых, не промолчали бы другие и, значит, все равно Левенбук мотал бы срок. А во-вторых, было бы ему приятно узнать, что за молчание эти же друзья заплатили страшными пытками, издевательствами и, наконец, мучительной смертью? Вряд ли. Вот и сейчас он прекрасно понимал, что топор, занесенный над головами Гуревича с компанией, неминуем. Он может их защищать, выгораживать или гордо молчать. Но тогда его просто расстреляют. Или будут пытать. Пыток он все равно не выдержит. А если и выдержит, то за него просто дадут показания другие. Потому что все это не больше чем формальность. Как формальны сами обвинения. В том мире, где он сейчас оказался (да и в том, где он еще недавно был), слова полностью обесценились. Что бы он ни сказал, все будет съедено трескучим языком обвинительного заключения. Слова давно превратились в набор сухих клишированных сочетаний, типа "состоял в террористической организации", "вел антисоветскую агитацию", "содействовал контрреволюционной работе", а также грозных аббревиатур: "КРД", "КРТД", "РВН", "ПШ", "АСА", "СОЭ"ви пр. Что-то вроде мертворожденного языка газетной передовицы - шаг влево, шаг вправо - попытка к бегству. И вырваться из этого ада невредимым было делом немыслимым, невозможным. - Так, - решительно хлопнул ладонью по столу Колокольцев, который в очередной раз отвлекся от допроса мыслями о директиве. - Давайте еще раз вернемся к кругу ваших знакомых. - Давайте, - охотно кивнул головой Левенбук. с кончика густую каплю. Почесал ляжку и поднял глаза. - Значит, товарищ Левенбук... Когда вы начали работать на японскую разведку? - 12 марта 1944 года, - как школьник у доски, выпалил тот первую пришедшую на ум дату. Колокольцев заскрипел пером, записывая показания. - Очень хорошо, Левенбук. Помогая следствию, вы помогаете себе. И как это произошло? Левенбук завел глаза наверх и задумчиво почмокал губами. - Эээ... я был в гостях. - У? - У английского шпиона Шнейдера. - Шней-де-ра, - эхом отозвался Колокольцев, продолжая скрипеть перьевой ручкой. - Кто еще был? - А кто нужен-то? - спросил Левенбук. Колокольцев понял, что с Левенбуком можно говорить откровенно. - Нужен весь ваш антисоветский круг. Вся ваша шпионская сеть. То есть люди, имена которых нам пока неизвестны, но которые бы вы нам открыли. А именно: Штейн, Константинов, Шлиппель, Забельский, Цаплин, Деревянко, Цветков, Федоров-Гуревич, Глокман, Друль, Розенберг и Брокман. - А, понял, - с готовностью кивнул Левенбук, хотя и не ожидал, что круг будет столь широк. - Значит, пришел я к английскому шпиону Шнейдеру. Ну, а там уже полон дом гостей. Он меня познакомил с американским шпионом Штейном, немецким шпионом Забельским, турецким шпионом Друлем, финским шпионом |
|
|