"Всеволод Бенигсен. Русский диптих" - читать интересную книгу автора

отвечал им бурными овациями, после чего ораторы быстро сбегали вниз на свои
места, откуда уже сами аплодировали новому оратору. Выступил даже моральный
разложенец и алкоголик клепальщик третьего разряда Буйков, которому на
прочих заседаниях мало того что слова не давали, так еще и выносили всякие
выговоры: то строгие, то устные, то с предупреждением, то без. Такой
активности от замученных бесконечными собраниями рабочих партбюро не
ожидало. Тем более оно не ожидало, что энтузиазм выступающих так быстро
перекинется на зрительный зал. И уж меньше всего оно ожидало, что на почве
этих бессмысленных, хотя и яростных выступлений может возникнуть что-то
похожее на словесную перепалку. Это случилось, когда на сцену, пыхтя от
напряжения, вскарабкался толстый сварщик Кулешов. Дорвавшись до трибуны, он
тут же завопил срывающимся голосом:
- Щзых в следующем году будет джфык и зхкыр!
- А хвыкщ или цывш? - набравшись смелости, крикнула с места диспетчер
Дронова.
В зале раздались смешки, а смущенный Кулешов ответил:
- Хвыкщ, хвыкщ, конечно!
- Цывш теперь, Дронова, это уже скорее зкрвуч! - громко пожурил
Дронову, сидящий рядом старый бригадир Жулебин.
Тут зал почему-то неодобрительно загудел.
- Зкрвуч тоже, знаете ли, не хвычкуц, тем более на целый год! -
неожиданно крикнул из дальнего угла слесарь Семагин, из которого обычно двух
слов было не вытянуть. Если не считать нецензурных.
Реплику Семагина поддержало несколько рабочих.
- Это, товарищи, ждкщы какой-то! Хрц и дырц!
- Дырц за прошлым годом хыцч! - ответил раздраженный этой поддержкой
Жулебин.
Партбюро с растущим смятением следило за этой перепалкой, в которую
включалось все больше и больше народа. О чем шла речь, они понятия не имели,
но складывалось ощущение, что в данный момент решается что-то важное и, что
самое страшное, без их участия. Они переводили растерянные взгляды с одного
кричащего рабочего на другого и чувствовали, что сходят с ума.
- До драки бы не дошло, - прошептал замдиректора завода на ухо
секретарю партячейки.
- М-да, - неопределенно протянул секретарь.
Он понимал, что надо как-то заканчивать эту фонетическую вакханалию, но
не знал как. К тому же он надеялся, что авось само рассосется. Но когда
кто-то крикнул: "Кывщ требую поставить на голосование!", а зал ответил
одобрительными аплодисментами, понял, что само не рассосется.
- Они сейчас кывщ какой-то на голосование ставить будут, - угрожающе
зашипел ему в ухо представитель райкома.
Секретарь партячейки мгновенно вспотел. Не хватало только, чтобы сейчас
на голосование поставили очередной набор шипящих согласных. И поди потом
пойми, за что они тут проголосовали - может, против советской партии.
Он сглотнул комок, резко встал и, громко постучав ложкой по графину с
водой, обратился к залу.
- Товарищи, эээ... я думаю, собрание можно считать закрытым.
- Выкчщ? - крикнул кто-то из зала.
- Выкчщ, - после небольшой паузы уверенно согласился секретарь,
приготовившись к худшему.