"Стивен Винсент Бене. Рассказ Анджелы По " - читать интересную книгу автора

- Плоды огромного внутреннего богатства.
- Ну, что ты, дорогая, может быть - знание наших отечественных
классиков, кое-какой практический опыт в толковании Барда...
И тут они грациозно кланялись друг другу, а мне опять неудержимо
вспоминались если не часы с кукушкой, то один из тех деревянных барометров,
где ясную погоду предвещает старушка, а дождь - старичок. Только здесь
старичок и старушка появлялись одновременно.
Надеюсь, мне удалось передать впечатление, которое у меня сложилось о
них, - двое стареющих людей, чуть диковинных, порядком нелепых, но главное -
необходимых друг другу. Для молодого человека очень важно иногда увидеть
такое - это укрепляет его веру во вселенскую гармонию, хотя в то время он
мог этого и не понимать. Для молодого человека знакомство с настоящей жизнью
содержит и страшные минуты: он вдруг обнаруживает, что живые люди, не в
книгах, совершают самоубийство в заполненной газом спальне, потому что
умереть им хочется больше, чем жить; обнаруживает, что другим людям нравится
быть порочными и они добиваются в этом успеха. И тогда он, как пловец за
перевернувшуюся лодку, хватается за первую опору, какая попадается под руку.
Когда я познакомился с супругами де Лейси, такое показалось бы мне
невозможным, но именно они стали одной из опор, за которые я ухватился.
И по мере того как я все больше втягивался в бесконечную паутину работы
Анджелы По, я стал понимать, сколь многим она обязана своему мужу. О, сам он
не мог бы ничего написать, в этом будьте уверены. Но он знал все
протоптанные тропинки мелодрамы во всем их фальшивом жизнеподобии, знал,
когда что-то "не годилось". Это я знаю точно, потому что за одной из книг
Анджелы По я волей-неволей проследил от первого замысла до выхода в свет. С
литературной точки зрения его советы не пошли этой книге на пользу - она
была ужасна. Но она удалась. Это была Анджела По; солнце вставало над
картонными горами в самую нужную минуту. И каждое слово его критики помогало
этому восходу.
И вот однажды, когда я приехал в "Орлиное гнездо", оказалось, что у нее
легкая инфлуэнца и она лежит в постели. Ее состояние явно тревожило его, но
он настоял, чтобы я остался выпить чаю, потому что мы к этому привыкли. У
меня в то время были свои заботы, и я был рад передохнуть на покое. Он
призвал на помощь всю свою обходительность, угостил меня парочкой вполне
пристойных театральных шуток, но чувствовалось, что глаза его блуждают, а
уши прислушиваются, не раздадутся ли какие-нибудь звуки со второго этажа. Не
будь он встревожен, право, не знаю... но тревога располагает к
откровенности. Я решил, что сейчас - подходящее время, чтобы поздравить его
с участием в ее работе. Он слушал рассеянно, хотя я видел, что ему приятно.
- Рад, что вы так считаете, мой милый, - сказал он, - рад, что вы так
считаете. Сколько раз я говорил себе: "Нет, любезный, на этот раз пусть
талант горит без помехи. Кто ты такой, чтобы профанировать... мм...
священный огонь?" Но гения - даже гения нужно время от времени спускать до
уровня нас, простых смертных, и тут, возможно, я и сыграл свою роль.
Надеюсь, что сыграл, - добавил он до крайности просто. - Она очень много для
меня значит.
- Это я знаю, сэр, - сказал я, но он не слушал.
- Да, - сказал он. - Мы очень много значим друг для друга. Надеюсь, она
не забыла принять капли, в самом деле, вы знаете, она ненавидит капли. Наша
первая встреча была как вспышка молнии. - Он посмотрел на меня с некоторой