"Жюльетта Бенцони. Гордая американка ("Женщины средиземноморского экспресса" #2) " - читать интересную книгу автора

* Перевод Б. Пастернака.


- Как видите, мы знаем классику...
- Браво! Так вы англичанка?
- Ни в коем случае!
- Тогда шведка? Норвежка? Финляндка? Или же вы явились из...
- Просто-напросто из Нью-Йорка.
- О, нет! Только не вы! Опять!.. - пробормотал молодой человек.
- Любезность за любезностью! Еще немного, и у вас вырвалось бы: "Какой
ужас!"
- Этого я себе не позволил бы, но ваши соотечественницы меня
действительно в некоторой степени... удручают. Можно подумать, что они
задались целью завоевать Венецию! Элейн Орсеоло - американка, и бал этот
дается в честь двух американок - чудесной миссис Каррингтон и мисс
Я-не-знаю-как-ее-зовут...
- Хопкинс! Мисс Корделия Хопкинс - это я.
Он уставился на нее, не веря собственным ушам. Чтобы это очаровательное
дитя, словно сошедшее со страниц книги сказок Андерсена, оказалась продуктом
"цивилизации", машин и денег! Это превосходило его понимание. Делия, со
своей стороны, находила его совершенно восхитительным мужчиной. Никогда еще
ей не встречался человек, который вызвал бы у нее такой интерес! Вылитый
принц из детской сказки! Ей захотелось зажмуриться...
- Так вы - сестра миссис Каррингтон? - спросил Жан.
- Сестра ее мужа, и даже менее того, потому что ее муж - мне всего
только сводный брат. У нас одна и та же мать, но он гораздо старше меня. Но,
кажется, вы задаете слишком много вопросов. Не считаете ли вы, что было бы
более любезно, если бы вы сперва представились? Вы-то кто такой?
Он удовлетворил ее любопытство, склонившись в глубоком поклоне; Делия
звонко расхохоталась, глаза ее заискрились.
- Так это вы!
- Мне повезло: мое имя вам известно?
- Еще бы! С тех пор, как мы приехали в Венецию, Элейн только о вас и
говорит! Эта женщина вас попросту обожает!
- Как нескромно! Не уверен, что этот глагол понравится моему другу
Орсеоло...
- Иногда мой язык обгоняет мои мысли. Я слишком много болтаю и слишком
мало задумываюсь. Я хотела сказать, что она очень много говорила о вас, и в
самых лестных выражениях.
- Очень мило с ее стороны! Превозносила ли она мои достоинства в
присутствии вашей невестки?
- Сперва да, но это Александре не очень понравилось. Элейн догадалась,
что вы с ней не в самых добрых отношениях; видимо, в Париже между вами
что-то произошло. Уж не оскорбили ли вы ее?
Эта откровенная прямота была новостью для Фонсома, который привык
слышать от женщин более туманные высказывания. Проникнувшись к девушке
огромной симпатией, он решил отплатить ей той же монетой.
- В некотором смысле, да. Прошедшей весной я пытался ухаживать за
ней...
- Только не говорите, что это пришлось ей не по нраву! В Нью-Йорке она