"Жюльетта Бенцони. Гордая американка ("Женщины средиземноморского экспресса" #2) " - читать интересную книгу автора

Это замечательная личность, великий ум, красавец, собравший все лучшие
качества. Не сомневаюсь, что его ждет блестящее будущее и что рядом с ним я
всегда буду счастлива и беспечна. Нас связывает огромное взаимное уважение,
так что, простите меня, если я скажу, что в моих глазах ни один мужчина не
может с ним сравниться.
- Превосходная характеристика! - вздохнул Антуан и оглянулся на мисс
Форбс, которая только что настигла их, поглощая шоколадку. Антуан заметил у
нее в глазах ироническое выражение. Ошеломление художника вызвало у нее
смех.
- Александра не сомневается, что в один прекрасный день ее Джонатану
поставят памятник. - Было трудно понять, говорит она серьезно или
насмехается. - Мысль о совместном проживании с памятником наполняет ее
восторгом. Именно поэтому она способна не замечать всех низостей, на которые
так горазда Европа.
Антуан внезапно почувствовал, до чего устал. Второй антракт, в котором
их не обошел вниманием ни одни из тех, кого он считал своим знакомым,
окончательно лишил его сил, и, едва дождавшись конца спектакля, он,
пожаловавшись на боль в желудке, избежал участи сопровождать дам куда-нибудь
на ужин и вместо этого, не переставая извиняться, поспешил доставить их в
отель. Его обуревало желание остаться в одиночестве или по крайней мере
побыть в обществе простых людей, которые не считали бы себя солью земли и
обладателями высочайшей в мире морали.
Вместо того, чтобы вернуться к себе на улицу Торини, он взял фиакр и
попросил отвезти его в одно из своих излюбленных местечек во всем Париже,
куда он никогда не поведет красавицу-американку. Это было скромное кафе
между Люксембургским садом и Обсерваторией; здесь можно было отдохнуть от
ярких огней, начищенной до блеска меди, стоек красного дерева, бархатных
банкеток. Из кафе открывался вид на бульвар Монпарнас, который велел разбить
король Людовик Четырнадцатый. В те времена это был еще не квартал, а просто
уютный уголок со старинными домиками и монастырями, окруженными зеленью.
Бистро называлось "Клозери де Лила".
Никаких лилий здесь не было и в помине, зато в окружающих садах их
росло хоть отбавляй. В хорошую погоду здесь стоял Запах роз и лип,
создававших для террасы естественную тень. Монпарнас представлял собой нечто
вроде пригорода при лежащем неподалеку Латинском квартале. Здесь теснились,
как грибы, ресторанчики и кабачки, где студентки и гризетки хрустели, как во
времена Мюрже, жареным картофелем, пили анисовую и ситро.
Антуану нравилось приходить сюда и болтать с завсегдатаями. Большинство
из них были поэтами, образовавшими кружок Жана Мореа, удивительного
человека, чей монокль и аккуратно закрученные усы вызывали восторг у всех
его почитателей. Надреснутым, простуженным голосом он декламировал
головокружительные афоризмы или с ужасным греческим акцентом, но на
безупречном французском сочинял на ходу вот такие стихи:
Не говорите, будто жизнь - беспечный карнавал, Так мыслит лишь глупец
иль низкая душа, Но не усматривайте в ней несчастье и провал, Чтоб трусом не
прослыть, не стоящим гроша.
Антуан неизменно восхищался этим сыном греческого юрисконсульта,
рожденным под солнцем Эллады, но превратившимся в страстного француза. Он
появлялся в "Клозери" отчасти ради того, чтобы послушать поэта, отчасти в
уверенности, что найдет здесь слегка сумасшедшую, но сердечную атмосферу, в