"Жюльетта Бенцони. Гордая американка ("Женщины средиземноморского экспресса" #2) " - читать интересную книгу автора

не рекомендовал бы вам вслух восхвалять достоинства этого великого человека
в присутствии Фонсома. Тем более в Версале.
- Почему? Он им не гордится?
- Мало того! По-моему, он ненавидит его лютой ненавистью. Он не может
ему простить пятое октября 1789 года, когда народ запрудил дворец, перебив
стражу и подвергнув страшной опасности королевскую семью!
У Александры иссякли и вопросы, и доводы в защиту своей позиции. Она
умолкла, задумчиво постукивая ложечкой по блюдцу с ананасами и поглядывая
время от времени на Фонсома, который как ни в чем не бывало возобновил
беседу с леди Энн. Теперь она смотрела на него другими глазами. Сам того не
желая - а может, и сознательно - граф Орсеоло украсил голову своего друга
ореолом несчастной монаршей любви, пусть Александра и была несколько
разочарована новостью о том, что королевский фаворит позволял себе вполне
земные привязанности вне монаршего будуара...
Тон ее голоса выдал ее чувства, когда ей пришлось отвечать Фонсому:
тот, собравшись откланиваться, припал к ее ручке и попросил разрешения
явиться на следующий день в "Ритц", чтобы засвидетельствовать ей и ее
любезной тетушке свое почтение и передать себя в их полное распоряжение. Она
с очаровательной откровенностью призналась, что будет счастлива с его
помощью осуществить мечту, которую лелеяла с детства: посетить дворец
Марии-Антуанетты. Ее глаза без ее ведома смягчились, а улыбка попросту
ослепила молодого человека, который в первый раз понял, до чего она
восхитительна. Ему подумалось, что снова насладиться клумбами и рощами
Версаля в компании этого непревзойденного существа могло бы стать самым
замечательным переживанием в его жизни. Правда, это станет реальностью
только при условии, что он проявит терпение и не будет оскорблять ее
пугливую гордость. Кто знает - быть может, ему удастся найти слабое место в
доспехах этой Венеры, возомнившей себя Минервой? Она стоит того, чтобы ради
нее потрудиться...Жан де Фонсом не оправдал ожиданий миссис Каррингтон: он
не сразу предложил ей поездку в королевскую столицу с ее роскошным дворцом.
- Раз в Вене вы окажетесь только потом, то есть закончите свое
паломничество там, где ему следовало бы начаться, то я предпочитаю следовать
хронологии в обратном порядке. Завтра, если это вас устроит, я отведу вас в
базилику Сен-Дени.
- А что это такое? - поинтересовалась мисс Форбс.
- Усыпальница французских королей, мадемуазель. Там покоится прах
Людовика Шестнадцатого и Марии-Антуанетты. Надеюсь, вы сделаете мне честь и
составите нам компанию?
- Мы все туда отправимся! - заявила Элейн Орсеоло. - Став венецианкой,
я испытываю слабость к старым камням. Впрочем, это не распространяется на
моего мужа.
- Мне это давно известно, - молвил Фонсом. - И это доставляет мне
радость. Упорствуй в своем невежестве, друг мой, это сыграет мне только на
руку, так как я окажусь в самой приятной из всех возможных компаний.
Однако на следующий день, явившись за подопечными в отель, он не смог
скрыть улыбки: все три американки были одеты во все черные с головы до пят,
словно собрались на похороны. Решив, впрочем, что это свидетельствует о
трогательном почтении к почившим, он не стал делать им выговора. Траурное
одеяние делало особенно привлекательным цвет кожи Александры, а руки ее,
обтянутые перчатками, сжимали букетик пурпурных роз - впечатляющая