"Жюльетта Бенцони. Гордая американка ("Женщины средиземноморского экспресса" #2) " - читать интересную книгу автора

антиквар был под стать своему товару: пожилой и элегантный, полный
достоинства. Понимая, что имеет дело с серьезной покупательницей, он не
пытался навязать ей покупку - напротив, он принял отстраненный вид и
принялся перечислять недостатки клавесина, причем делал это так
добросовестно, что миссис Каррингтон не удержалась от замечания:
- Можно подумать, что вам совсем не хочется мне его продать!
- Отчасти это верно, мадам. Прошу прощения, но вы, кажется, американка?
- Да, американка. Разве это недостаток?
- Никоим образом! Как бы мне хотелось, чтобы остальные ваши
соотечественники походили на вас! Но, видите ли, этот инструмент стоял
раньше во дворце Монтрей, что вблизи Версаля, и принадлежал мадам Елизавете,
сестре нашего бедного Людовика Шестнадцатого. Так что, сами понимаете,
вообразить, что он покинет нашу страну и окажется так далеко...
- У вас короткая память, дорогой Кутюрье! Разве вы забыли, что уже
продали этот клавесин - мне? Так что вторично продать его у вас не
получится, даже самой хорошенькой из всех женщин на свете.
Александра повернулась и узнала того, кто вмешался в их разговор: этого
худого розовощекого блондина, упакованного в пиджак, как в камзол,
красивого, как высокомерный небожитель, и горделивого, как палладии, звали
Бонифаций де Кастеллан. Он направлялся к ней, приветствуя ее так, как
приветствовал коронованных особ в своем легендарном розовом дворце на авеню
де Буа.
- Ваш покорный слуга, миссис Каррингтон! Считал бы нашу встречу даром
небес, если бы не был вынужден воспрепятствовать осуществлению вашего
желания. Можете мне поверить: я необыкновенно удручен!
- Раз так, то уступите инструмент мне! - предложила покупательница.
- Вы попали в самое мое больное место! Для вас это просто инструмент,
тогда как для меня это - душа несчастной принцессы, заключенная в оболочку
старого клавесина. Не думаю, чтобы мадам Елизавете понравился переезд в
Нью-Йорк. Как бы то ни было, говорить об этом поздно: я прибыл для того,
чтобы расплатиться.
- Господин граф, - подал голос антиквар, который не был так уверен в
правоте Кастеллана, - по-моему, здесь происходит недоразумение, и...
Ответ "Бони" прозвучал, как удар бича:
- Недоразумение, говорите вы? А мне казалось, что мы с вами уже давно
говорим на одном языке! Неужели у вас действительно такая короткая память? Я
предназначаю этот клавесин для музыкального салона в моем дворце Марэ.
Александра и не собиралась отступать. Она уже открыла рот, чтобы
возразить, когда снаружи донесся крик, заставивший всех троих прильнуть к
витрине. В витрине царило небольшое бюро в стиле Мазарини, покрытое
перламутром и медью, обязанное своим появлением на свет таланту Шарля Булля,
а также бесценный фламандский ковер. За стеклом разворачивалась драма: на
пути у мчащегося омнибуса оказалась старушка, с трудом волочащая ноги, к
тому же глухая и не слышащая ни приближающегося грохота, ни криков прохожих.
Ей на помощь поспешил какой-то мужчина: рискуя быть раздавленным с ней
заодно, он схватил старуху в охапку и перенес на противоположную сторону
улицы. Под ногами было мокро из-за недавно прошедшего дождика, и мужчина
поскользнулся, прежде чем очутиться на тротуаре всего в нескольких шагах от
антикварной лавки. Вокруг странной пары собрался народ; Александра выскочила
на улицу и присоединилась к возбужденной толпе. Мужчина, рисковавший жизнью