"Жюльетта Бенцони. Гордая американка ("Женщины средиземноморского экспресса" #2) " - читать интересную книгу автора

ради чужой старухи, звался Жаном Фонсомом.
Она не успела склониться над ним: он уже пришел в себя и тут же заметил
бледное личико и взволнованный взгляд Александры. Его неожиданно разобрал
смех:
- Надо мне было поучиться актерскому мастерству! Знай я, что здесь
очутитесь вы, я бы остался валяться, не шевелился бы, зажмурил бы глаза,
чтобы вам захотелось заняться моим оживлением. Тогда я бы посмотрел на вас
затуманенным взглядом и промямлил: "Где я?" Сами знаете, как все происходит
в романах...
- Вы еще шутите! Ведь вы могли поплатиться жизнью!
- Неужели вы можете себе представить, что я способен взирать, не
пошевелив пальцем, как эта несчастная у меня перед носом превращается в
лепешку? Погодите, ей еще требуется моя помощь.
Он с предупредительностью, граничащей с нежностью, помог бедняжке
встать на ноги; та была скорее ошеломлена, нежели ранена. Она умудрилась
назвать свой адрес: улица Мазарини, то есть не слишком далеко, но и не так
близко, чтобы пострадавшую можно было отпустить туда пешком.
- Остановите экипаж! - приказал Жан. - Я отвезу ее домой.
- Оставьте! - вмешался Кастеллан, который присоединился к толпе. -
Можете воспользоваться моей каретой: она в вашем распоряжении, любезный
герцог!
Титул смельчака произвел впечатление на толпу. Женщины рассматривали
теперь этого элегантного красавчика с еще большей симпатией.
- Благодарю, - отозвался он со своей неотразимой улыбкой, - охотно
воспользуюсь вашим предложением, друг мой. Могу я взамен попросить вас
отвезти миссис Каррингтон назад в отель? Уж больно она бледна!
- Я так перепугалась! - пробормотала та. Ее щеки были белы, как мел.
Фонсом взял ее за руку и прикоснулся к ней губами.
- Вот за это спасибо! - проговорил он.
Спустя минуту лакеи, сопровождавшие помпезный экипаж, перенесли старуху
на пышные подушки; Жан сел рядом с ней, помахав рукой признательной публике.
Кастеллан окликнул фиакр и посадил туда Александру.
- Быть спасенной Фонсомом - наиболее весомый подарок, какой могло
пожаловать небо этой несчастной, - заметил он. - Оставшиеся дни жизни она
проведет, не ведая забот.
- Он настолько богат?
Граф с любопытством взглянул на молодую спутницу.
- Возможно, не до такой степени, чтобы соперничать с вашими
американскими набобами, но в нашей злосчастной, притесняемой Европе его
состояние воспринимается как весьма крупное. Во всяком случае, он позволяет
себе царские щедроты. Признаюсь, я питаю к нему слабость.
- Это что-то новенькое! Мне казалось, что я слышала из ваших
собственных уст, что вы никого не любите.
- Да, мадам, у меня нет ни малейших причин питать привязанность к тем,
кто меня ненавидит, ревнует, жаждет растоптать. Но Фонсом - истинный
дворянин, наделенный величием. Салонный галдеж его не интересует.
Стоя на пороге своего магазина, смущенный и огорченный антиквар
провожал взглядом недавних соперников. Только что у него было сразу двое
клиентов, теперь же не осталось ни одного! Впрочем, преклоняясь перед
величественным Бонн, покровителем его ремесла, он решил созвониться с ним