"Жюльетта Бенцони. Гордая американка ("Женщины средиземноморского экспресса" #2) " - читать интересную книгу автора

жизнь, а может быть, даже больше, чем жизнь!
Видя, как омрачилось лицо молодой женщины при воспоминаниях о страшных
минутах, проведенных в лапах "боксеров", Пьер Бо поспешил сменить тему, тем
более что рядом стояли еще двое пассажиров, на которых ему пора было
обратить внимание.
- Ваше купе - номер пятнадцать, миссис Каррингтон, - сообщил он. -
Позвольте вас проводить! Мадам, месье, минуту терпения...
Приняв из рук Александры легкий саквояж и шкатулку с украшениями, он
провел ее до помещения, которому предстояло служить ей в предстоящую ночь
спальней, распахнул дверь из красного дерева и поставил багаж на банкетку,
обтянутую коричневым бархатом.
- Я скоро вернусь, чтобы узнать, не требуется ли вам моя помощь. Ужин
будет подан в семь часов. Я позабочусь, чтобы вас усадили за самый лучший
столик.
Он исчез, не дожидаясь от Александры ответа, и она осталась одна Каким
критическим ни был ее взор, она не нашла в купе ничего, к чему было бы
позволительно придраться: все свидетельствовало о безупречном вкусе и
элегантности, начиная с толстого ковра под ногами и панелей из красного
дерева на стенах, кончая бархатными ремешками, большим граненым зеркалом и
хрустальными тюльпанами, в которых прятались лампочки. Это великолепие
дополнялось крохотным туалетным помещением с прекрасным парижским фарфором.
Ничего лучшего нельзя было бы ожидать даже в Америке, поэтому, начиная
забывать о потребности спасаться бегством, охватившей ее в Версале, она
позволила себе расслабиться в предвкушении удовольствий путешествия, которые
так ее соблазняли.
Сидя в уголке у окна, невидимая снаружи благодаря занавеске, она с
любопытством наблюдала за суетой на платформе, очень надеясь, что в поезде
не окажется ее знакомых. Ей больше всего хотелось проделать это
пятнадцатичасовое путешествие в одиночестве: это позволит ей почувствовать
себя как бы в отпуске, отдохнуть от родни и повседневности.
Хотя наступившее тепло не очень благоприятствовало поездкам на юг,
пассажиров набралось немало. Перед Александрой продефилировала целая
коллекция дамских шляпок, и она забавлялась тем, что пыталась догадаться, в
каком салоне какая из них сшита. Впереди каждого пассажира семенил носильщик
в перетянутой кожаным поясом синей форме, волочивший связку чемоданов и
саквояжей, ограничиваясь перекинутым через плечо ремнем. До нее долетали
отрывки разговоров. Две дамы, к примеру, спорили о сравнительных
достоинствах "Ривьера-Палас" в Ницце и "Отель де Пари" в Монте-Карло;
согласия между ними не предвиделось. Заметив журналиста Жана Лоррена,
Александра насупилась. Во-первых, он был ей неприятен, во-вторых, слыл самым
злым языком во всей французской прессе. Ему принадлежала в "Журналь" рубрика
"Пэл Мэл", в которой он изощрялся в расписывании злоключений светских львов
и скандалов в свете, куда он проникал, пользуясь различными лазейками.
Просто кумушка в штанах! К тому же он был тучен до отечности, надушен,
волосы и усы красил хной, щеки румянил, даже ресницы подводил тушью. Этот
нормандский колосс на самом деле звался Дювалем и напоминал внешностью
престарелую кокотку, единственным его достоинством были его чудесные
сине-зеленые глаза, в тон которым он подбирал бесчисленные кольца,
унизывавшие его жирные пальцы, и взгляд которых мог даже взволновать, когда
они начинали светиться, подобно изумрудам. Он не скрывал своих