"Жюльетта Бенцони. Чужой ("На тринадцати ветрах" #3) " - читать интересную книгу автора

- О, могу судить по себе! - проговорил, смеясь, Гийом. Они были одного
возраста, с разницей в несколько месяцев, и подружились в тот день, когда
одновременно появились в колледже иезуитов в Верхнем городе. Их объединяло
еще и общее нежелание учиться. Гийом особенно ненавидел латынь, предпочитая
математику и естественные науки, но доктор Тремэн видел в нем наследника
своего дела, а для тех, кто хотел заниматься медициной, латынь была
необходима. Франсуа Ньель ее также ненавидел и все силы отдавал математике,
к которой имел большую склонность. Но обоих мальчиков объединяло стремление
убежать из школы, окунуться в жизнь порта, бегать по улицам и магазинчикам,
где всегда было на что поглазеть, наблюдать, как разгружаются корабли,
набитые до отказа товарами и пассажирами. Особенно их привлекал дух великого
океана и матери-родины, древней Франции, о которой они столько слышали. Они
любили взбираться на деревья и оттуда с любовью смотреть на огромное устье
реки, на острова и прибрежные холмы. Оба мечтали о море и любили все
корабли: огромные военные корабли и торговые суда, простые рыбацкие баркасы
и даже индейские каноэ, которые появлялись по весне, нагруженные дурно
пахнущими мехами... Они были настолько увлечены всем этим, что частенько
прогуливали уроки и им приходилось подставлять свои зады под розги
надзирателя с почти буддийским философским терпением: игра, по их мнению,
очень стоила свеч.
Умея читать и писать, Франсуа мог бы ограничиться тем, что пошел в
ученики к своему отцу. Он был единственным сыном, и Симон Ньель хотел дать
своему наследнику образование, возможность подняться по социальной лестнице
и стать настоящим негоциантом, а может быть, занять какой-нибудь пост в
муниципалитете, но англичане, осадившие Квебек, спутали все карты. Когда его
дом и склады были разрушены бомбардировкой вместе с большей частью Нижнего
города, Ньель решил перебраться к своему брату, за Монреаль, где тот
занимался торговлей мехами и экспортом других товаров, и спасти, таким
образом, не только свою семью, но и довольно приличное состояние. Во всяком
случае, Франсуа уже не возлагал больших надежд на колледж иезуитов, тоже
наполовину разрушенный.
Разлука мальчиков была мучительной: доктор Тремэн должен был оставаться
возле своих больных и раненых, поэтому даже не могло быть и речи о том,
чтобы покинуть осажденный город. Но его дом на улице Святого Людовика и его
загородный дом На Тринадцати Ветрах в Сийери оставались целы. Они
мужественно расстались, думая, что, как только кончится война, они снова
увидятся. Никто не думал, что пройдет несколько десятков лет, прежде чем они
случайно встретятся...
Самым удивительным было то, что они встретились с какой-то детской
радостью, хотя были уже зрелыми людьми. Как будто прятали свою дружбу в
тайном уголке своего сердца, хорошо защищенном от всех перипетий и
смертельной опасности, выпадавших на их долю в жизни, под толстым слоем
веточек и листьев, как прячут зимние запасы пищи маленькие зверьки. Все, что
их когда-то объединяло, сохранило свою свежесть.
Однако первое же замечание, сделанное Гийомом, могло все разрушить.
- Так, значит, ты стал англичанином, раз я тебя встретил в Лондоне?
Горькая нотка в его голосе не ускользнула от внимания Франсуа Ньеля, но
он ответил совершенно спокойно:
- Мы, квебекцы, никогда не станем англичанами! С тех пор как перестала
существовать Новая Франция, мы без устали продолжаем бороться, чтобы