"Питер Бенчли. Тварь" - читать интересную книгу автора

поверхности, и его глаза вобрали мерцающие блики серебра звезд. Так как свет
мог означать добычу, тварь позволила себе подняться в направлении его
источника. Когда животное было в двадцати футах от поверхности и на его
движении начало отражаться волнение наверху, оно почувствовало что-то
новое - нарушение, препятствие в свободном течении воды, перемещающееся
вместе с водой, но не движущееся самостоятельно, плывущее по течению,
держащееся на поверхности воды, но не являющееся частью ее.
Теперь существом управляли два импульса: импульс убить и импульс
насытиться. Голод взял верх, голод, который становился все более и более
острым по мере того, как животное тщетно искало добычу в глубинах моря.
Когда-то голод был простым намеком, сигналом кормиться, и существо
реагировало на него по заведенному порядку - кормилось, когда желало того.
Но теперь пища была предметом охоты, потому что добыча стала редкостью.
Животное вновь было наготове: но не для защиты, а для нападения.


4

Гриффин запустил сигнальную ракету, и, держась за руки, они наблюдали
за желтой дугой и яркой вспышкой оранжевого цвета на фоне черного неба.
Затем их взоры вновь обратились к тому месту, где недавно было судно.
Несколько смытых с палубы предметов проплыли мимо них раньше - подушки с
сиденья, резиновый кранец, - но теперь не было ничего, никакого признака
того, что судно когда-либо вообще существовало.
Элизабет почувствовала напряжение, твердость в руке Гриффина, она
прикрыла ее своими руками и проговорила:
- О чем ты думаешь?
- Я упражнялся в старой избитой игре "если бы только".
- Что?
- Ну, ты знаешь: если бы только мы вышли на день раньше или на день
позже, если бы ветер повернул, если бы нам не пришлось включать
двигатель... - Он замолчал, а потом его голос зазвучал с горечью: - Если бы
только я не был таким проклятым лодырем и не поленился залезть под палубу,
чтобы проверить эту трубу!
- Перестань, Говард.
- Хорошо.
- Никто в этом не виноват.
- Наверное, так.
Она была права. Даже если и нет, то, чем он занимался, было
бессмысленно. Хуже, чем бессмысленно.
- Эй, - сказал он, заставляя себя быть бодрым. - Я тут подумал кое о
чем. Помнишь, когда Роджер продал нам страховку? Помнишь, мы хотели самый
дешевый страховой полис, какой только могли получить, а он сказал: нет, мы
никогда не сможем вновь построить деревянное судно таких размеров в наши дни
за такую сумму, и заставил нас подписаться на самую большую страховку.
Помнишь?
- Кажется, да.
- Конечно, помнишь. Суть дела в том, что судно застраховано на
четыреста пятьдесят тысяч долларов. Мы бы никогда не получили столько от
продажи.