"Тонино Бенаквиста. Укусы рассвета " - читать интересную книгу автора

встрепенулись, увидев, как мы надвигаемся на них спокойным, но решительным
шагом.
- Шампанского, господа?
Будь я проклят, если когда-нибудь ответил на этот вопрос отрицательно.
У меня язык чешется рассказать этому типу как я провел нынешний день, -
чтобы он понял, что от такого предложения я не откажусь вовек Десятка три
гостей заняли прочные позиции рядом с подносами и жуют как заведенные, делая
при этом вид, будто увлечены беседой, но успевая загребать в обе руки все
подряд - бокалы, канапе, закуски, салфетки и сигареты. Не знаю ничего более
отвратительного, чем эти пиявки, присосавшиеся к коктейлям и с бесстыдной
алчностью опустошающие блюда. Пошлые обжоры, жалкие дилетанты... У нас с
мистером Лоуренсом нет ничего общего с этим отребьем. Такие людишки позорят
нашу профессию, они отвоевывают себе жратву, расталкивая соседей и
выхватывая у них куски из-под носа, - печальное зрелище для тех, кто стоит
поодаль, небрежно попивая минералку. Вдали я узнаю Мириам, такую же, как мы,
специалистку по халяве; она посылает мне воздушный поцелуй. А вот и еще
два-три типа, устроившие себе штаб-квартиру на улице Лапп. Один из них, по
имени Адриен, принадлежит к старой школе: он еще ходит по тусовкам со своим
лазором. Лазор - это двойной карман, пришитый изнутри к пиджаку, куда прячут
украденную еду. В данный момент он пытается сунуть туда бутылку сухого
мартини прямо под носом у официантов. Мне стыдно за него... Мы с мистером
Лоуренсом скорее стратеги: ведем себя осмотрительно, действуем изощренно,
берем буфет то в клещи, по принципу Клаузевица[Карл фон Клаузевиц
(1780-1831) - прусский генерал.], то в кольцо, по принципу Дьен Бьен Фу[Дьен
Бьен Фу - место в Северном Вьетнаме, где в 1954 году вьетконговцы окружили и
вынудили сдаться французскую военную группировку.]. Я атакую великолепное
блюдо с копченой лососиной и перетаскиваю себе на тарелку несколько больших
ломтей. Мистер Лоуренс не так терпелив, он выбирает себе готовый сэндвич с
пармской ветчиной.
- Еще по бокалу, господа?
Я прихватываю несколько канапе со свежими анчоусами и рокфором. Не
упуская при этом из виду поднос с мини-овощами, готовыми нырнуть в майонез.
Сэндвич с сосисками, проглоченный в полдень на улице Рокет, забыт как
страшный сон.
Уже слегка окосев, я замечаю смутно знакомую фигуру мужчины, который
только что пристроился к столу. Не то чтобы близкое знакомство, однако
такого разок встретишь - вовек не забудешь. Я стараюсь припомнить, где я его
видел. Уверен, что на нем и тогда был этот лоснящийся смокинг, а лицо
отличалось мертвенной бледностью. Он не притрагивается ни к еде, ни к вину:
просто стоит, прижимая полный бокал к груди. Блеклый взгляд устремлен на
меня, бескровное, изможденное лицо способно нагнать страху на любого.
Впервые в жизни я разделяю трапезу с мертвецом. Подходит Бертран, заглатывая
на ходу перепелиные яйца.
- Заметил того типа с глазами тухлой рыбы, который на меня уставился?
Ты его раньше нигде не видел?
- А как же. На террасе "Мартини", в декабре.
Ну точно! До чего же надо было набраться, чтобы забыть такую тусовку!
Новогодний праздник фирмы "Кодак". Народу - не протолкнуться, целая куча
важных шишек, взрывы смеха, непонятного для посторонних, "Piper" - ящиками.
И этот тип. Теперь я вспомнил: у него и тогда был вид призрака, живого