"Андрей Белый. Маски ("Москва" #3) " - читать интересную книгу автора

Когда же я пишу:
"И -
- "брень-брень" -
- отзывались стаканы..." -
- это значит, что звукоподражание как-то по-особенному задевает того,
кто мыслит его; это значит, - автор произносит: "ии" (полное смысла,
обращающее внимание "и"), пауза; и "брень-брень", как западающий в сознание
звук.
Кто не считается со звуком моих фраз и с интонационной расстановкой, а
летит счмолниеносной быстротой по строке, тому весь живой рассказ автора (из
уха в ухо) - досадная помеха, преткновение, которое создает непонятность:
непонятность - не оттого, что непонятен автор, а оттого, что очки, т. е.
специальный прибор для ношения на носу, не ведающий о назначении читатель
(как читатель Ломоносова Сумароков), начинает нюхать, а не носить на носу.
Мою прозу надо носить "на носу", а не обнюхивать ее по-сумароковски; и
тогда она понятна, как понятна нам песня (для жителя Марса, быть может,
"песня" - наидичайшая бессмыслица).
Моя проза - совсем не проза; она - поэма в стихах (анапест); она
напечатана прозой лишь для экономии места; мои строчки прозы слагались мной
на прогулках, в лесах, а не записывались за письменным столом; "Маски" -
очень большая эпическая поэма, написанная прозой для экономии бумаги. Я -
поэт, поэмник, а не беллетрист; читайте меня осмысленно; ведь и стихи в
бессмысленной скандировке - чепуха; например: "Духот рицанья, духсо мненья";
вместо: "Дух отрицанья, дух сомненья".
Любое место "прозы" я слышу в строчках; например:

Бывало - смеркается:
Тени запрыгают черными кошками;
Черною скромницей
Из-за угла
Обнажает Леоночка глаз папироски.
И т. д.

"Маски" - огромная по размеру эпическая поэма, написанная экономии ради
прозаической расстановкой слов с выделением лишь в строчки главных пауз и
главных интонационных ударений.
В-третьих: я очень много работал над жестом героев; жесты даны
пантомимически; т. е. сознательно утрированы, как бывают они утрированы,
когда сопровождаются музыкой, главное содержание душевной жизни героев дано
не в словах, а в жесте, как и в действительности, в действительности
интонация, мина, жест важнее слов; я старался, где можно, стереть
литературщину с литературного изложения; в целях реализма. Наконец: право
автора раскрашивать душевное содержание героев предметами их быта,
оговариваюсь: цвета обой, платья, краски закатов, - все это не случайные
отступления от смысловой тенденции у меня, а - музыкальные лейтмотивы,
кропотливо измеренные и взвешенные. Кто не примет этого во внимание, тот в
самом смысле не увидит смысла, ибо я стараюсь и смысл сделать звуковым и
красочным, чтобы, наоборот, звук и краска стали красноречивы.
Кроме того: считаю нужным сказать два слова о сознательно введенных
словечках; мне говорят: "Так не говорят". И я согласен, например, что