"Андрей Белозеров. Роскошь нечеловеческого общения " - читать интересную книгу автора

панибратство, дотронулся до плеча его заместителя - Андрея Владимировича
Радужного. Все знали, что мэр, еще в те времена, когда он регулярно читал
лекции в Институте, был с Радужным в приятельских отношениях, и легкомысленный
жест был расценен наблюдателями как должное.
Павел Романович продолжал улыбаться, пожимать руки, но напряжение не
отпускало, он чувствовал, что ему приходится очень внимательно следить как за
собой, так и за окружающими, контролировать каждый жест, каждое слово и что
это отнимает у него силы и мешает сосредоточиться на предстоящей лекции.
Впрочем, что лекция, к лекции он был готов. Сейчас его раздражало другое - он
не получал от своего появления в Институте привычного и ожидаемого
удовольствия.
"Лишают меня радости жизни. Вот сволочи", - подумал Павел Романович, шагая
по ступеням крыльца чуть быстрее, чем было надобно, и тем самым заставляя свою
свиту и встречающую делегацию толкаться и суетливо поспевать за ним.
"Психологическое давление. Лишают душевного равновесия. Ждут, чтобы я начал
паниковать. Не дождутся!"
Охранники предупредительно распахнули тяжелые двери. Павел Романович
миновал их и оказался в гулком холле Института. Знакомый мраморный пол,
знакомые щербатые колонны, знакомые стены, выкрашенными нелепой краской цвета
"морской волны". И вдруг все тревоги, все раздражение, вся накопившаяся за
последние недели злость оставили его.
"Слава Богу, - подумал мэр. - Хоть здесь в себя приду... А то что-то нервы
не на шутку... Ладно, Паша, прорвемся... Все будет хорошо".
Только сейчас он заметил, что в сопровождающей его толпе нет Журковского.
Павел Романович продолжал улыбаться, шутить, пожимать руки, отвечать на
вопросы, а сам искал глазами среди охранников, журналистов, студентов и
преподавателей высокую, сутулую фигуру своего друга, третьего - после жены и
дочери - самого близкого ему человека. Не считая родителей, конечно.
Однако Анатолия Карловича в холле не было. Мэр знал, что он не мог его
проглядеть, упустить из виду, не заметить. Это тоже было профессиональное.
Павел Романович давно научился правильно смотреть на толпу и выделять в ней
тех, кого искал.
Он повернулся и едва не налетел на маленькую первокурсницу, бежавшую
следом. Еще раз осмотревшись, мэр окончательно убедился, что Журковского с ним
нет.
- Павел Романович, а что будет со стипендиями? - с веселой отвагой
спросила девчонка, сверкая глазами.
- Я посвящу этому вопросу несколько минут на сегодняшней лекции, - ответил
мэр. - Вы там будете?
- Конечно! - крикнула первокурсница.
Но мэр думал вовсе не о стипендиях. И даже не о лекции. Его занимало
исчезновение Журковского.
"Ишь, только что был, и нет его, - ворчал он про себя. - Нашел время для
шуточек. Тоже мне, Фигаро!.. Мысли какие-то черные ползут... Ну ладно, на нет
и суда нет".
Павел Романович поднялся на второй этаж и, оставив свиту в коридоре, вошел
в кабинет ректора, предупредительно пропустив вперед хозяина помещения.

Глава 2