"Руслан Белов. Смерть за хребтом" - читать интересную книгу автора

запястье моей левой руки и повернул так, как будто хотел измерить мой
пульс.
Однако мой пульс был ему до лампочки: другая рука Масуда потянулась к
лупе. Он схватил ее толстыми негнущимися пальцами и после нескольких
неудачных попыток собирал-таки пучок солнечных лучей в самом центре
внутренней стороны кисти...
Известно, что большие мужики нередко слабы в коленках. Не прошло и
минуты, как шипение и запах горящей плоти остудили садистское любопытство
Масуда. Дыра получилась совсем маленькой и на глазах затянулась.
Тут я должен заметить, что такие пыточные опыты не так уж болезненны,
как может показаться городскому жителю. Еще в детстве, избавляясь таким
образом от бородавок, я был удивлен безболезненностью этой операции. Много
больше мучений доставлял мне пинцет Веры, когда она в порыве юношеского
сострадания выкорчевывала седые волосы из моих усов.
Фокус удался. Разбойники оставили уши на месте. Посовещавшись, они
забросили меня в кузов синей облупленной "Тойоты" и повезли в горы.
Машина долго петляла среди невысоких, выжженных солнцем холмов.
Любуясь напоследок их верхушками, я жевал лепешку и вспоминал Верины
пирожки.
Когда машина, наконец, остановилась, меня вытащили и поставили на
ноги. Я пытался сказать что-нибудь остроумное или, по крайней мере,
жизнеутверждающее, но получил сзади сильный удар в голову и отключился.
Очнулся я от нескольких подряд падений на землю - мои неблагодарные
зрители, тащили меня вверх по склону горы, время от времени роняя. Уронив
очередной раз, они некоторое время стояли, освещая объект падения большими
китайскими фонарями. Почти у вершины они бросили мое безжизненное тело в
глубокую яму.
И вот я здесь. Вполне закономерно.


3. Главное не открывать глаз. - Удавкин пожаловал... - Предсмертная
проповедь...

Вспомнив свой путь в могилу, я несколько удовлетворился. Но поначалу
никак не мог взять в толк, чем конкретно. Может быть, потому что вспоминая
Удавкина, я, наконец, осознал, что он представляет собой весь мир, мир, в
котором я никогда не мог найти себя. По крайней мере, надолго.
"Что же делать? - думал я, прислонившись лбом к холодному камню. - А,
может быть, просто сойти с ума? Но в этой холодрыге не сойдешь... Но что
это? Звуки??? Кто-то идет ко мне? Кто-то сбрасывает камни с двери?"
И тут же, как бы сверху, а может быть, с небес, раздался знакомый,
подрагивающий от полноты жизни голос:
- Как поживаешь, Евгений?
- Сергей... Егорович? - удивленно спросил я, намеренно не открывая
глаз.
"Если я открою глаза и увижу свет, и окажется, что это на самом деле
Удавкин, - быстро промелькнуло в голове, - то моя могила станет еще и
плевательницей. А в виде галлюцинации он будет весьма кстати. Будет с кем
поговорить.
- Да, это я, - явно улыбаясь, ответил мой бывший напарник. С Фархадом.