"Руслан Белов. Смерть за хребтом" - читать интересную книгу автора

Осознав это, я потерял самообладание, задергался, стал кричать и
извиваться. К вящему своему, впрочем, удивлению, удивлению, разинувшему рот
за десятыми кулисами сознания: как же, столько молить о смерти, а когда она
приблизилась и пытается достать твое горло холодными пинцетами костлявых
пальцев, ты, оказывается, еще не готов, и алчешь отсрочки...
"Господи, обидно-то как. Всю жизнь вылезал, вылезал, вылезши, лежал на
солнышке, пока... опять не попадал куда-нибудь. А может, в самом деле,
изобразить из себя Заратустру... в пещере? Из этих, ведь, он краев. Как там
у Ницше? "Мы достаточно слышали об этом канатном плясуне! Покажи нам его!"
Проповедь придумать? И проповедовать самому себе... Да, самое время стать
святым. Давно ведь мечтал... Здесь это легко - безлюдно, нет соблазнов.
Ничего не осталось - даже тела не чувствую. Там - это невозможно. Там -
жизнь... И на все любви не хватает... Начну, пожалуй, с чего-нибудь
актуального.

...Не бойся боли души и тела. Боль - свидетельница бытия... Очисти
душу - зависть и злоба сминают день и отравляют ночь, гнев и гордыня - пыль
и сор, они закрывают солнце..."

- Ты помедленнее, Евгений! И погромче, - прервал меня глухой голос
Удавкина. - Глуховат я стал, не все слова различаю. Ты с выражением говори.
- Сбили... вы меня! Тоже мне, массовик-затейник... А что, Фархад с
вами?
- Со мной! И, знаешь, рад, посмеивается от радости. Загонял ты его. В
обиде он. За то, что Рафсанду сказал, что не геолог он.
В самом деле, я говорил нашему иранскому шефу, что Фархад компьютерщик
хороший, прекрасный даже, а геолог - никудышный. Не было у этого высокого,
худого, улыбчивого иранца азербайджанского происхождения таких нужных в
геологии страсти, азарта. Не загорался он.
А ведь любые геологические поиски - это детектив, остросюжетный
детектив. Твой извечный соперник спрятался, лег на дно, схоронился глубоко
в недрах земных. Или высоко в скалах под ползучими ледниками. Но разбросал
повсюду вещественные доказательства, не мог не разбросать. И тебе надо их
найти, собрать воедино, послать на анализы и, получив их, вынести приговор.
И привести его в исполнение ножами бульдозеров, стилетами буровых скважин,
скальпелями шахт и штолен!
А Фархад не мог... Он исполнял обязанности, работал от и до. Однажды в
маршруте и вовсе убежал. Орал час, голос сорвал, искал его. Из-за чего?
Смешно сказать. К точке одной не подъехать было, пошли пешком, набрали
камней килограммов тридцать. И надо было еще пару километров идти за
последней пудовой пробой... И тут он мне заявляет:
- Я - не осел, а петрограф <Специалист в области минералогии
изверженных (магматических) пород.> с университетским образованием.
Я пожал плечами и, сказав, что ничего не имею против его образования и
вполне согласен с заявлением насчет видовой принадлежности, поперся один.
Пришел через час с тридцатью килограммами в вещмешке и еще двадцатью в
штормовке волоком (место интересным оказалось). Он же, увидев издалека, с
сопочки, такую самоотверженность и явно бытовой героизм, убежал от стыда в
горы.
И в других маршрутах Фархада больше интересовала безопасность от лихих