"Генрих Белль. Не только под Рождество" - читать интересную книгу автора

год мы находились в состоянии войны. Когда идет война, принято петь,
стрелять, произносить речи, сражаться, голодать и умирать, кроме того, на
вас падают бомбы - все это вещи сплошь неприятные, и я никоим образом не
хотел бы докучать современникам их перечислением. Мне только приходится
упоминать о них, ибо война оказала решающее влияние на историю, которую я
хочу рассказать. Так вот, тетя Милла восприняла войну лишь как некую силу,
которая уже с рождества 1939 года начала расшатывать устои ее
рождественской елки. Правда, тетушкина елка отличалась повышенной
чувствительностью.
Главным украшением елки были стеклянные гномы, в поднятых руках они
держали пробковые молоточки, а у ног их висели наковальни в виде
колокольчиков. Под ногами гномов были прикреплены свечи, и, когда гномы
нагревались до определенной температуры, приходил в движение скрытый
механизм, гномами овладевало лихорадочное беспокойство, и вся дюжина как
одержимая колотила по наковальням, производя мелодичный и нежный звон. А
на верхушке елки висел румяный ангел в серебряных одеждах, который через
равные промежутки времени раскрывал рот и шептал: "Мир, мир". Тайна
ангельского устройства свято охранялась, и узнал я ее только много позже,
хотя в тот период мог наблюдать ангела почти каждую неделю. Висели на
елке, конечно же, сахарные крендельки, печенье, марципановые фигурки,
золотой дождь и - чтоб не забыть - серебряная мишура; я помню, что
развесить многочисленные украшения как следует стоило немало труда,
требовалось участие всей семьи - и вся семья от волнения теряла к вечеру
аппетит и настроение у всех, как говорится, становилось отвратительное,
если не считать моего кузена Франца, который - один из всех - не
участвовал в приготовлениях и поэтому мог наслаждаться жарким и спаржей,
сбитыми сливками и мороженым. Когда мы приходили на второй день рождества
и высказывали смелое предположение, что тайна говорящего ангела
заключается в таком же механизме, благодаря которому куклы могут говорить
"папа" или "мама", нам отвечали презрительным смехом.
Теперь вы легко можете себе представить, что бомбы, сыплющиеся
неподалеку, в высшей степени вредили этому чувствительному дереву.
Происходили ужасные сцены, когда с елки падали гномы, один раз свалился
даже сам ангел. Тетка была безутешна. Не жалея сил, она после каждого
воздушного налета старалась полностью восстановить украшение елки и
сохранить его по крайней мере на время праздника. Но начиная с 1940 года
об этом нечего было и думать. Еще раз рискуя вызвать нарекания, я должен
бегло упомянуть, что число налетов на наш город было и впрямь очень
велико, не говоря уже об их интенсивности. Так или иначе, тетушкина елка
пала жертвой современного способа ведения войны. Из вполне понятных
соображений я не буду здесь упоминать о других жертвах. Иностранная
авиация временно с ней покончила.
Тетка, славная и приветливая женщина, вызывала у нас искреннее
сострадание. Нам было очень больно, когда после жестоких домашних боев,
нескончаемых дискуссий, после сцен и слез ей все же пришлось отказаться от
своей елки до конца войны.
К счастью - может быть, надо говорить, к несчастью? - это было
единственное, в чем она пострадала от войны. Бомбоубежище, выстроенное
дядей, было совершенно непробиваемо, кроме того, к услугам тетки все время
находился автомобиль, готовый умчать ее туда, где незаметны