"Генрих Белль. Самовольная отлучка (Авт.сб. "Самовольная отлучка")" - читать интересную книгу автора

кого нет никаких замыслов).
Разумеется, мне не дано постичь все намерения провидения, но одно из
них, безусловно, состояло в том, чтобы обеспечить семейство Бехтольдов
кофе не только в военные годы, но и во все последующие (отец мой занимался
оптовой торговлей кофе и передал мне свое дело).
Вторая, побочная, цель состояла в том, чтобы продемонстрировать мне с
помощью моих шуринов то безумие двадцатилетних, о котором я не имел
понятия до 22 сентября 1938 года. (Буржуазная семья, аттестат зрелости,
один семестр у Бертрама, в национал-социалистской партии и в других
нацистских организациях не состоял.) Далее. Провидение, возможно,
позаботилось и о том, чтобы подыскать мне, когда я потерял маму, хорошую
тещу, которая любила бы меня, как родная мать (моя теща не только готова
была притвориться ради меня мертвой, она пошла еще дальше, что
соответствовало ее крутому характеру, - с большим трудом пробилась к
большому военному начальнику и обозвала его "законченным кретином", потому
что он не желал продлить мне увольнительную, когда моя дочурка заболела
скарлатиной). И наконец, еще одна цель: предоставить моему папаше в лице
старого Бехтольда собеседника на всю жизнь, с которым он мог бы
ругательски ругать нацистов, а также обеспечить младшего брата Ангела -
Иоганна, который был заядлым курильщиком, моим табачным пайком на все то
время, что табак выдавался по талонам (стало быть, почти на одиннадцать
лет). Возможно также, божественное провидение замыслило сбалансировать
экономическое положение двух семей: у нас были деньги, у Бехтольдов их не
было. В отношении кофе мне, во всяком случае, все абсолютно ясно: ни
одному семейству не пришлось бы так туго с кофе во времена, какие вскоре
наступили, как Бехтольдам. При каждом удобном случае каждый из членов этой
семьи вопрошал: "А не сварить ли мне кофейку?" - хотя можно было не
сомневаться, что уже до этого на стол раза четыре или пять ставили
кофейник. Позднее, когда война действительно разразилась, я дважды крупно
просчитался: во-первых, я снизил потребление кофе в бетхольдовской семье с
двухсот фунтов до семидесяти пяти ежегодно и установил продолжительность
войны в семь лет, не знаю, по какой причине - то ли из пессимизма, то ли
из мистической приверженности к числу "семь", - как бы то ни было, я
заставил отца спрятать на складе соответствующее количество кофе в зернах.
А во-вторых, вдолбил в голову теще, что кофе необходимо экономить и
напугал ее картиной бескофейной эпохи, какая грозит наступить, если теща
не будет достаточно экономной.



4

Прежде чем продолжить свой рассказ, я хочу заверить, что
ассенизационная тема исчерпана так же, как на странице 170 была исчерпана
шопеновская. Я собираюсь покончить также с описанием воспитательных
мероприятий в военных организациях. У читателя легко может возникнуть
подозрение, будто эта повесть написана с антимилитаристских позиций или
даже с позиций борьбы за разоружение - иначе говоря, враждебных
вооружению. Нет, нет, дело идет о более высоких материях, о... ведь каждый
непредвзятый читатель давно уже это понял... о любви и невинности. Не моя