"Владимир Николаевич Беликов. Война: Впечатления деревенского подростка " - читать интересную книгу автора

не дошли километров пять-шесть, а уже начало смеркаться. А тут поднялась
метель, за два метра ничего не видно. И постепенно под ногами вместо твердой
дороги оказалась снежная целина. Стараясь не терять друг друга из виду,
плетемся по колено в снегу, сами похожие на снеговиков. Вспотели, устали.
Мама остановилась, встревоженная, говорит: "Володя, а мы ведь заблудились...
Погоди-ка, давай постоим послушаем - деревня ведь где-то уже близко..."
Постояли, прислушались. Ничего. Только иногда сквозь завывания ветра слышен
гул проводов. Ага, линия где-то рядом! Повернули вправо, немного прошли, и
вскоре [541] из белесой мглы проглянуло что-то темное. Телефонный столб!
Так, прислушиваясь к гулу проводов, от столба к столбу, наконец добрели до
ветряка. Ну, а дальше - ерунда. Вон уже кое-где и хаты отдельные
просматриваются - наша уютная, теплая, милая деревня. Ура! Боже мой, как же
все-таки хорошо дома!..
Снегу навалило полно, мягкого, липкого. У ребят идут снежные баталии.
То "кончанцы", пацаны с другого конца села, на нас наступают, то мы на них.
На нашей стороне - заброшенный дот, огорожен колючей проволокой; там у нас
главная база. Запасы снежков и даже заряженные "минометы". Когда нас
прижмут - отступаем к доту, под прикрытие колючей проволоки. Сначала
отбиваемся снежками, а в критический момент, когда противник решается на
штурм ворот, включаем в дело нашу артиллерию. Я заранее раздуваю фитиль и -
поджигаю запалы. Бух! Бух-бух!
Враг в панике бежит, а мы открываем ворота и бросаемся вдогонку. В
азарте безобидная игра перерастает в драку, иногда по ошибке попадает и
кому-то из своих. Во время одной такой контратаки мне сказали, что, мол, к
нам в хату зашли какие-то немцы. Распаренный, взъерошенный, я побежал домой.
Только вошел в избу, вдруг ватник у меня справа как пыхнет огнем! Это я
плохо загасил фитиль и сунул в карман, полный пороха. Один из немцев
крикнул: "Патизан!" - и схватился было за винтовку. Мама поймала меня,
убегающего, за воротник, стала сбивать огонь: "Какой это партизан! Это мой
сынок непутевый!" И тут же я получил хороший подзатыльник, а немцы дружно
расхохотались...


* * *

Во время войны появились трудности, о которых мы и не подозревали в
мирное время. Казалось бы, чепуха, мелочь - спички, керосин, соль, нитки.
Спички, пока они были еще - экономили: расщепляли одну спичку на две-три.
Потом бегали за угольками к соседям, у кого печь затоплена. Потом появилось
нехитрое приспособление - кресало: обломок напильника или косы, кремень,
жгут из ваты.
Пока еще был керосин, наделали из пузырьков и зажигали вечером вместо
ламп маленькие "коптюльки". Кто мог, [542] доставал парафиновые свечи (у
наших) или стеариновые плошки (у немцев). Были попытки освещаться, как в
старину, лучиной. Пробовали и мы, но... лучина горит минуту-полторы, кому-то
надо сидеть рядом, тут же поджигать новую и куда-то кидать огарки. Мы их
кидали в тарелку, в конце концов она лопнула. Эксперимент пришлось
прекратить. Пользовались подсоленным бензином... но - с солью просто зарез,
самый трудный момент. Пока стояли военные - доставали у них. На рынке в
Трубчевске стакан соли стоит 200-300 рублей.