"Марьян Беленький. Жизнь моя, иль ты приснилась мне? (Роман)" - читать интересную книгу автора

на рынке Маханей Иегуда,
Куда он так любил ходить.
И покупал там пастраму индюшечью
по 10 шекелей за пачку 300 г.
Ее поджаривал он с луком
На медленном огне,
И смешивал с лапшою отварной,
Поджаренной затем на сливочном,
(для соблюдающих кашрут - оливковое)
Добавив зелени укропа и петрушки.
И щепоть свежесмолотого перца.
Потом неплохо все это в духовке подержать,
Залив яйцом.
И после лишь чесночка толченого добавить.
Вот завещание покойного:
"Завещаю я всему еврейскому народу
Есть, и пить, и веселиться
И в голову не брать.
А все арабы пусть идут на ..."
(дальше нецензурно).
Так выполним завет покойного. Лехаим!
Ведь текст его включен был в сборник
"500 жемчужин поэзии всемирной":
http://leonidfilatov.narod.ru/books/sb5.htm
(Меж Маргаритою Наваррской
И Нгуен Хуй Чаем)
На что покойный отозвался так:
"Я - под одной обложкой с Шиллером и Данте,
Но банк не принимает их в гаранты".
...Ну, а теперь пора нам расходиться - нас ждут дела.
Прощай, наш друг! Память о тебе
Надолго сохранится.

А может, нет. Хрен его знает.


Наш Двор


В Нашем Дворе жили дворовые голуби и дворовые собаки, дворовые дети и
дворовые старухи, дворовые сумасшедшие, дворовые авторитеты, и никто никому
не мешал.
Уборных в квартирах не было ни у кого. Душа и ванных тоже. Все ходили в
дворовой туалет. Нужно было несколько раз постучать дверью, чтобы крысы
разбежались, но они не разбегались и шастали по ногам посетителей. Я все
время боялся, что крыса укусит меня за попу, когда я какаю. Крысы жили и во
всех квартирах - с ними боролись, ставили крысоловки, сыпали яд, но это не
помогало. Если бы кто-нибудь тогда сказал, что дворовой туалет с крысами -
это плохо, его бы никто во дворе не понял. Так жили все вокруг. Летом вонь
из туалета распростанялась по всему двору, по квартирам, но к ней так