"Александр Бек. На другой день " - читать интересную книгу автора

между Сталиным и Троцким в те месяцы-в жизни Сталина "царицынские"-
распылалась, стала открытой. Эффектные сценки с участием Троцкого
вознаграждались хохотом. Удались на славу и другие
импровизации-перевоплощения.
Уже запоздно, что называется, под занавес Сталин спросил:
- А меня показать можешь?
- Пожалуйста!
И разошедшийся, слегка под хмельком гость талантливо в нескольких эпи-
зодах сыграл Сталина. Придал физиономии грубоватость. Каким-то фокусом
заставил глаза утратить блеск. Изобразил: Сталин, сунув руку за борт френча,
диктует телеграмму: "Я, Сталин, приказываю дежурному немедля отправить по
назначению. Москва. Ленину. Пусть Мануильский даст телег- рафное
распоряжение своим уполномоченным не захватывать наших продо- вольственных
грузов и мануфактуры, не противодействовать приказам Ста- лина. Копию за
номером мне, Сталину. Горячий привет. Сталин".
За столом вновь хохотали. И больше всех смеялся Сталин.
Распрощавшись, вернувшись к себе, Мануильский сладко уснул под убаюки-
вающее постукивание, покачивание вагона. Утром еще сквозь дрему он не- ясно
ощутил странно долгую тишину и неподвижность. Оказалось, его ва- гон
отцеплен, стоит в тупике на какой-то глухой станции.
С того времени Мануильский уже не рисковал шутить со Сталиным. Теперь
поддался было соблазну, но, встретив взгляд Сталина, осекся.
И в мгновение перестроился. Восклицание, имитирующее голос Ильича,
прозвучало так:
- А вы, това-а-ищ....э...э... Каменев? Изволили засаха-аинить наше го-
суда-а-ство? Сп-я-ятали в ка-а-ман бю-о-ок-аатизм? Благода-а-ю,
п-е-евосходнейший пода-а-ок!
Давно замечено, что артист в сфере своего таланта предстает человеком
более тонкого, более проникновенного ума, чем в повседневности. Это следует
в какой-то мере отнести и к Мануильскому.
Коротенькое восклицание угодило, что называется, в точку. Интонация
ленинской иронии столь уместна, что удается на минуту обморочить и
достопочтенного "лорд-мэра". Не распознавший подвоха, Каменев благо- душно
возражает:
- На юбилее и про бюрократизм? Не бестактно ли?
Ленин раскатисто хохочет. Сдается, все тело участвует в этом приступе
безудержного смеха, ноги пружинят, приподнимая и вновь опуская раска-
чивающийся туда и сюда корпус. Опять смеются и вокруг. Слышно, как Ле- нин,
еще рокоча, выговаривает:
- Попались, батенька!-Уняв себя, он продолжает:-А по мне, долой такие
юбилеи, на которых нельзя огреть коммунистических чинуш.- И, посерьез- нев,
добавляет:- Выдавать теперешнюю нашу республику за образец-это такая, гм,
гм, снисходительность, из-за которой в один прекрасный день нас с вами
повесят.
- Но вы же сами, Владимир Ильич, писали, что...
Ленин отмахивается:
- Доводилось, доводилось писать и глупости. Но такое лыко нам в строку
не поставят, если не заважничаем.
...Выставив плечо, Ленин пробирается к Сталину и, взяв его за локоть,
увлекает к свободному простенку. Они встали рядом, приблизительно рав- ного