"Александр Бек. На другой день " - читать интересную книгу автора

- Кроме того, и тост ваш нуждается в критике. Душа человека не река. И
тем более не река горная, которая знать ничего не знает, лишь несется
вскачь. Душа человека-море. Чего только не вмещает она? Об этом хорошо
сказал Казбеги.
Процитировав наизусть несколько строк, принадлежащих автору "Отцеубий-
цы", Коба добавил:
- Такую же мысль можно найти и у Достоевского. Но наш грузинский клас-
сик сказал это раньше.
В свойственную Кобе манеру бесстрастия тут ворвалась более живая нот-
ка-он гордился грузинской литературой, любил свою маленькую родину.
- За море так за море!- благодушно согласился Вахтанг.
Духанщик подал дымящиеся, нанизанные крупными кусками на вертел шашлы-
ки. Приправой служили тонко нарезанные сырые луковицы, образовавшие ворох
колечек. Вахтанг, принявший на себя обязанности тамады, вновь взялся за
кувшин, долил и недопитый стакан Кобы. Тот опять лишь прих- лебнул. Но ел
жадно. Нож и вилка ему не были нужны. Крепкие, немного скошенные внутрь зубы
вонзались в горячее мясо молодого барашка, отку- сывали, быстро
пережевывали. Колечкам лука тоже не было пощады, Коба их хватал горстью, во
рту хрустело. Он жадно поглощал и поджаристую лепешку чурека-выпеченного
по-грузински хлеба. Во время еды не разго- варивал.
Наконец на его тарелке остались одни обсосанные косточки да голый,
поблескивающий сталью вертелок. Слегка откинувшись, Коба подождал, по- ка
сотрапезники не разделаются с кушаньем.
Потом без обиняков перешел к делу.
- Мы, товарищ Вахтанг, должны поставить вас в известность. Прежний ко-
митет распущен. Вместо него создан другой.
Вахтанг серьезно слушал. Коба со спокойствием и хладнокровием хирурга
продолжал:
- Лично против вас мы ничего не имеем. Но из комитета вы исключены.
Кассир был глубоко оскорблен. Его толстые губы задрожали.
- Почему же? За что вы меня так запятнали?
- Повторяю,-сказал Коба,-лично против вас мы ничего не имеем. Будете
работать как не запятнанный ничем член организации. Но в комитет отны- не вы
не входите.
- В чем же причина?
- Причина?-переспросил Коба.
Он не спешил, глядя на обидевшегося, ошеломленного кассира.
В ту минуту Каурову заново просилась в глаза ложбинка, раздавившая
кончик носа Кобы. И вдруг всплыло вычитанное в какой-то книге: раздво- енный
нос-признак жестокости.
Продлив молчание, Коба затем кратко обронил:
- Соображения конспирации.
Вахтанг вскочил.
- Я буду писать в Тифлис. Этого так не оставлю.
Не считая нужным отвечать, Коба сложил на животе руки. Кассир сделал
над собой усилие, заставил себя выговорить:
- До свидания.
Кауров мягко откликнулся:
- Извините. До свидания. Мы тут расплатимся, товарищ Вахтанг.
Однако тот, храня достоинство, подозвал духанщика, велел дать счет,