"Александр Бек. На другой день " - читать интересную книгу автора

рубаху, давали на смену пару белья. Равнодушный к житейским удобствам, он
внешностью, повадкой как бы олицетворял девиз: "Ничего для себя!"
Созданный в Кутаисе новый комитет объявил о себе листовкой, которую
написал Коба. В городе жарче заполыхали политические страсти. Устраи- вались
дискуссии на нелегальных собраниях. Главным оратором большеви- ков выступал
опять же Коба.
Красноречием он не отличался, рассуждал холодно, без взблесков страс-
ти, но разил оппонентов ясностью, четкостью мысли, силой логики, аргу-
ментации. Форма изложения была популярной, простой. Горячности он про-
тивопоставлял спокойствие. Это действовало. Его слово с трибуны было
уверенным, убедительным, целеустремленным. Самые едкие реплики не вы- водили
Кобу из себя. Полемизируя, он постоянно имел в виду не столько противника,
сколько аудиторию. Говорил для нее.
Его речь не сверкала и обширностью познаний, образованностью, однако
то, чем он владел, было усвоено им ясно, твердо, до корня. Зная немно- гое,
он этим малым искусно оперировал.
В боковом кармане изношенного его пиджака неизменно хранилась книга
Ленина "Что делать?". Среди живших в ту пору марксистов Ленин был
единственным, чьему авторитету поклонялся Коба. Ни одно выступление Кобы
против меньшевиков не обходилось без цитирования строк из этой книги. Он
легко находил нужные выдержки, во всеуслышание прочитывал, почти не
заглядывая в текст, вероятно, многие страницы были ему из- вестны наизусть.
И он раздельно, без спешки оглашал мысли Ленина о тайной, сплоченной
организации профессиональных революционеров, все равно, студенты они или
рабочие, организации, которая перевернет Рос- сию...
- Такая организация,-твердо заявлял он,-решит все задачи, которые нам
ставит история,- И вновь цитировал:- "...начиная от спасенья чести, престижа
и преемственности партии в момент наибольшего "угнетения" и кончая
подготовкой, назначением и проведением всенародного вооруженно- го
восстания".
Каурову запомнилось, как на одном собрании кто-то, поднявшись, крикнул
докладчику-Кобе, державшему книгу Ленина в руке:
- Слушай, продай мне этот справочник, хорошие деньги дам. Нет там ре-
цепта, как вылечить мою бабушку от изжоги?
Глаза Кобы пожелтели, разрез век расширился, несколько секунд выкрик-
нувшего пронзал недвижный взгляд. И лишь затем Коба парировал:
- Насчет твоей бабушки в этой книге ничего не сказано, но о том, как
лечить тебя от измены пролетариату, тут говорится.
Выступал Коба и в деревнях на крестьянских сходках. Ему не однажды со-
путствовал Кауров. Открытая революционная агитация среди охваченного
волнениями грузинского крестьянства была опасным делом-в любой момент могла
нагрянуть жандармерия. Озноб риска, азарта пронимал юношески восторженного,
смелого Каурова, когда он выезжал на такие митинги. А Коба оставался
невозмутимым, ничуть не менялась его спокойная, отдаю- щая холодком повадка.
Другие-Кауров сне знал и по собственным пережи- ваниям-преодолевали страх, а
этот будто и не знавал боязни. Казалось, Коба был лишен некоего чувствилища,
в котором у обычных людей заложена и эмоция страха. "Человек, не похожий на
человека",-так уже в те вре- мена однажды мимолетно подумал Кауров, взирая
на словно бесстрастного Кобу.
На деревенских сходбищах, что скрытно устраивались в лесу или в ущелье,