"В.А.Беднов. За голубыми горизонтами (морской сборник) " - читать интересную книгу автора

ней приданое не рогато. Я и сам с копейки на копейку перепрыгиваю. Рад бы
душой, да кус небольшой: у меня же сыновья подростки. Опять, и дочери своей
мне не хочется видеть в нужде, лучше заживо в землю закопаться. Впрочем,
вкруг Катеньки, сам ты известен, женихи словно хмель увиваются.
"Пропала моя головушка'" - подумал Савелий.
- Не в укор тебе будь помянуто - покойник батюшка твой сидел в лавочке,
да выехал из ней на палочке: благодаря мичманам проторговался, поплатился
добром за свою простоту и пустил тебя круглым сиротою кататься словно медный
грош по белу свету. Не осуди, брат Савелий! Имя твою знаю я, отчество знаю,
а животов не знаю. Скажи мне как на духу: есть ли на что у тебя хозяйством
обзавестись да себе на прожиток и детям на зубок придобыть?
Савелий вытащил бумажник, показал ему свои аттестаты, выложил тысячу
рублей чистогану да еще тысячи на полторы квитанций купленным товарам, - это
для мещанина не безделица.
- Притом я имею суднишко и кредит, - сказал он, - ношу голову на плечах
и благодаря создателя не пустоголов, не сухорук. Прошлый год я выгодно
продал в Соловках свои товары, был там и по весне; да если с тобой поладим,
так с жениной легкой руки в спасово заговенье опять пущусь. Что ж, Мироныч,
аль другие-то лучше меня? Позволь!
- Ну, Савелий, руку! Только свадьбе быть после спаса. Ты наперед
съездишь в Соловки да соберешь копейку на обзаводство; а то с молодой женой
ростням конца не будет. Не поперечь мне, Савелий, у меня слово с заклепом.
- Это очень хорошо! - сказал Савелий. "Это очень плохо!" - подумал
Савелий.
Но делать было нечего: довелось согласиться на отсрочку. Благословили
образом, обручили, а между тем, покуда подружки-голубушки шили Кате приданое
да пели, между тем, как отец и мать ее пили да плакали, карбас Никитина
снарядился и нагрузился. Минута разлуки была уже за плечами, уж на плече, уж
расправляла крылья, чтоб улететь, а наши милые, или, как выражаются
архангелогородцы, бажоные, обрученники о том и думать не думали. Дядя Яков
принужден был вытащить жениха от невесты волоком. Попутный ветер казался ему
самою противною погодой; но ветер пересилил любовь. Савелий выпил последнюю
каплю наливки, сорвал последний поцелуй с губок невесты. Сладка ему была
капля, поцелуй еще слаще; век не расстаться бы с ними, однако он расстался.
Ему надо было спешить уехать, чтобы поспешнее приехать. Он прыгнул в карбас,
цепь с громом скользнула со сваи, карбас отчалил.
Долго стояла Катя на набережной, провожая глазами суженого, махая белою
рукой; сердце ее вещевало не на доброе; она залилась слезами и пошла домой,
вытирая их миткалевым рукавом своей сорочки. С Савельем было не лучше:
покуда видна была Катя, он оглядывался, до того, что чуть шеи не вывихнул, а
потом взгляды его ныряли в воду, словно он обронил туда свое сердце, словно
он с досады хотел ими зажечь струю-разлучницу. И, наконец, переполненный
горечью сосуд пролился: слезы брызнули из глаз бедняги в три ручья, и именно
в три, потому что две струйки сливались у него на носу и катились вниз
рекою, точь-в-точь как Юг и Сухона образуют Северную Двину. Это, однако же,
облегчило Савелья; он отдохнул; доброе солнышко так весело взглянуло ему в
очи, что он улыбнулся; ветер спахнул и высушил даже следы слез; вот и
надежда-летунья начала заигрывать с его душою. И чего, в самом деле, доброму
молодцу было печалиться? Впереди его - золото, назади - любовь!.. Правда,
между этими оконечностями лежали две бездны моря, усаженные опасностями от