"В.А.Беднов. За голубыми горизонтами (морской сборник) " - читать интересную книгу авторабурь и каперов, - тогда с англичанами была война, - да ведь бог не без
милости, казак не без счастья: не в первый раз ему было с морем переведываться. Пять часов пути и шестьдесят верст расстояния прокрались мимо, как беглецы, и вот почему наш Савелий так беззаботно, так весело пускался в бурун, разграничивающий соленую воду от пресной. И шибко, со всего разбегу, ухнул острогрудый карбас в бой шумящего, плещущего бара, так шибко, что брызги засверкали и рассыпчатая пена обдала пловцов с головы до ног. Карбас черпнул. Испуганный, облитый Алексей выпустил шкот из рук своих; парус заполоскался, карбас возник, взбежал на хребет вала и мигом стремглав промкнул сквозь водяную гряду. Через пять минут он гоголем плыл уже по морю, которое с ропотом наступало на берега. - Что, Алексей, - спросил новобранца Савелий, усмехаясь, - аль тебе не любы крестины морскою водою? - Хороши, - отвечал Алексей, вытирая лицо, - только без каши и крестины не в крестины. - Погоди, брат Алеша, мы тебя в соленой купели выкупаем. Тогда уж с веслом и за кашу посадим тебя, помеси да и в рот понеси, кушай да похваливай. Захочешь ли браги - брага у нас шипучка; зелено вино с пенкой некупленые, немереные - пей, сколько в душу войдет. - Спасибо на ласке! Подноси сперва старшим, дядюшка, - лукаво отвечал Алексей. - Ты в море гость, мы хозяева, - сказал Савелий, - а гостей потчуют не по летам. - Однако, - молвил дядя Яков, оглядывая в дозор небосклон, - не придержать ли нам на вечер-то вдоль берега? Что-то очень парит; словно пыль открытом море без беды беда придет. - Волка бояться - в лес не ходить, дядя Яков! - возразил Савелий. - Ветер, словно клад, не во всякую пору дается: упустим его - так трудно будет на него карабкаться после. А когда теперь на норд-вест заберемся, так уж по ветер-то как по маслу скатим в Соловки, когда вздумается. Небо чисто. - Нешто! - сказал дядя Яков и принялся доплетать узел веревки. - Вестимо, так! - сказал Алексей, как будто что-нибудь понял, и принялся зевать в обоих значениях этого слова. Иван не рассуждал и не говорил: он поплевывал в море. Савелий по привилегии, данной всем людям, у которых звенит что-нибудь в голове или в кармане, строил воздушные замки. Карбас, пятое действие нашей драмы, покачиваясь с боку на бок, изволил плыть да плыть в необъятное море. День шел в гости к вечеру. Прибережье никло; островок Мудьюг, стоящий на часах у входа в Двину, окунывался, и опять выглядывал, и опять окунывался в воду. Скоро земля слилась в темную полосу, в черту, едва видную; вал заплеснул и эту черту, - прощай, моя родина! Бездонное небо, безбрежное море обнимает теперь утлое судно. Только вольный ветер да рыскучие волны напевают ему в лад свою вечную, непонятную песню, возбуждая думы неясные о том, что было и что будет, о том, чего никогда не было и никогда не будет. Не знаю, случалось ли вам испытывать чувство разлуки с родным берегом на ветру зыбкой стихии. Но я испытал его сам; я следил его на людях с высоконастроенною организациею и на людях самых необразованных, намозоленных привычкою. Когда почувствуешь, что якорь отделился от земли, мнится, что развязывается узел, крепивший сердце с землею, что лопает струна этого |
|
|