"Эрве Базен. Масло в огонь" - читать интересную книгу автора

Бюстгальтер! И вот я уже погрузилась в воспоминания, унеслась далеко.
Благодаря бюстгальтеру мы и познакомились с крестным. Я и сейчас краснею,
вспоминая эту историю, хотя с тех пор не прошло и двух лет. Я тогда еще
училась в общинной школе, но уже в классе "аттестатников", где половина
учеников считаются "большими", а другая половина, бедняги, нет: они могут
сколько угодно держать руки в холодной воде, и свитеры на них висят
плоско-плоско. Этим отличалась и я, что, право же, обидно для лучшей
ученицы, которая тут ничего поделать не могла. Но, не обладая содержимым, я
жаждала обладать вместилищем (как, впрочем, и все - не зря же бабуся Торфу
без конца повторяла: "Людям все только подавай уважение, а без заслуг можно
и обойтись"). Правда, у меня была такая же нужда в бюстгальтере, как у
шестнадцатилетнего мальчишки в бритье, хотя он все же выпрашивает у отца
опасную бритву, чтобы срезать легкий пушок. "Знаешь, мне так неудобно", -
тщетно твердила я маме, у которой по этой части было все в порядке, так что
она только пожимала плечами. "Лифчик! А на что же ты будешь надевать его,
моя птичка?" - говорил папа, улыбаясь своей широкой кривой улыбкой, которая
всякому другому показалась бы жуткой гримасой, но я-то знала, что это
улыбка, да к тому же предназначенная только мне. Наконец, в один прекрасный
день, мама потеряла терпение. "Господи боже ты мой! - воскликнула она. -
Замучила ты меня. Покупай себе эту штуковину, но денег не проси - у тебя у
самой их хватает". Знаменательная капитуляция! Не говоря ни слова, я тотчас
кинулась на рынок, дрожа от волнения, - ветер трепал мне волосы, цепочка,
надетая поверх свитера, подскакивала на груди, где разве что в лупу можно
было разглядеть два еле заметных бугорка, которые легко было принять за
пуговицы на нижнем белье. Деньги звякали у меня в карманах. _В обоих моих
карманах_, ибо нужны были два кармана - ведь требуемая сумма складывалась не
из одной лишенной всяческой поэзии сиреневой купюры, а представляла собой
звонкую, тяжелую кучку меди и алюминия. Ровно восемьсот семьдесят три франка
- жертвоприношение двух копилок, розовой свинки и терракотовой груши,
которые я с размаху швырнула на пол так, что они разлетелись на тысячу
кусков, раскрошившихся среди россыпи кругляшей по пятьдесят (начальный
капитал), двадцать (визиты многочисленных тетушек), десять (воскресный
урожай) и даже по два (манна небесная) франка. Замечу в скобках: случались и
утраты. Экономить? Но это же сплошной обман. За мой недолгий накопительский
опыт я умудрилась потерять больше ста франков в монетах, вышедших из
обращения. Невелика беда! Одним прыжком я достигла магазинчика трикотажных
изделий, который по пятницам устанавливал на ярмарке свой фургон между
зеленым тентом торговца тканями и краснополосатым - передвижной мясной
лавки.
Ни тени колебания - выбор сделан мною давно. В качестве вместилища моих
прелестей я страстно желала приобрести одну модель восхитительной формы,
украшенную черными кружевами. Не успев отдышаться, я оттолкнула изумительные
трикотажные штанишки и указала пальцем на предмет, местоположение которого
приметила уже давно.
- Сколько? - едва слышно спросила я.
Торговка, долговязая и тощая, с длинными, как у лошади, веками, даже не
взглянула в мою сторону.
- Семьсот тридцать пять, - фыркнула она. - Вам какой размер?
- Восемьдесят, наверно, - смущаясь и краснея, ответила я. И стала