"Эрве Базен. Масло в огонь" - читать интересную книгу автора

вычерпывать монеты из карманов - наполнила сначала одну руку торговки, потом
другую.
- По крайней мере, - продолжала она, - хоть денежки у этой барышни
водятся. - И, упаковывая покупку, совсем некстати добавила: - Восемьдесят
сантиметров подойдет, наверняка. Впрочем, это ведь самый маленький.
А бедненькая Селина, получив предмет своих мечтаний, аккуратно
завернутый в папиросную бумагу, почувствовала, что радость ее наполовину
куда-то испарилась. Она уже готова была вернуть злополучный бюстгальтер, как
вдруг кто-то за ее спиной произнес:
- Самый маленький, зато самый миленький!
Услышав этот незатейливый комплимент, я обернулась и, зардевшись от
смущения, робко улыбнулась великану с фигурой ярмарочного силача, но с шеей
и лицом старика. Это был новый владелец замка. Человек, чья собственность
простирается на тысячу моргов земли, по которым проходят двенадцать
проселочных дорог, где насчитывается двадцать восемь прудов, четыре холма и
девяносто три участка - по его собственным словам. Мосье Ом, которого только
что выбрали мэром Сен-Ле, потому что у него наверняка есть связи, потому что
он богат, потому что кушак мэра "надо давать людям, которым нечего больше
делать и у которых достаточно монет, чтобы не залезать в казну". Он тяжелым
взглядом смотрел на меня.
- Один глаз зеленый, другой - карий... Ну и ну! А у меня, видишь, один
- сиреневатый, а другой - голубой. Правда, сиреневатый - фальшивый: он
стеклянный.
Он взял меня за локоть. За локоть, а не за руку, как маленькую девочку.
Он взял меня за локоть и повел, сразу начав рассказывать, что у него была
дочка, у которой тоже были разные глаза. Он говорил о ней без видимого
волнения - совсем как если бы речь шла о пропавшей собачке. Но у него
хватило такта не посмеяться над бюстгальтером. Хватило ума не остановиться
возле торговки конфетами (а я с удовольствием погрызла бы их, но сильно бы
разозлилась). Я уже ненавидела его длинные зубы, небрежность в одежде (в
лесных краях крестьянин может ходить в отрепьях, но "господа" обязаны и в
будний день одеваться, как к обедне), шею, которая складками наползала на
несвежий воротничок, сиреневатый глаз. Но я уже любила его голубой глаз,
мускулистые руки, твердую походку. А потом... О господи, я и сама не знаю,
все пошло как-то само собой. Видимо, судьбе было .угодно, чтобы мосье Ом
стал часто встречать эту вечную беглянку, для которой не было большей
радости, чем носиться по полям. Мы вместе совершали прогулки. Притом все
более далекие. Мосье Ом говорил. А я его слушала. Однажды к концу прогулки
он привел меня в замок и угостил булочками, которые его жена намазала
двойным слоем масла и кизилового варенья. Наконец мосье Ом явился к нам -
отдать дань вежливости мосье Колю, а главное, мадам Колю, которые держались
настороже, но были очень польщены. И даже, должна признать, больше польщены,
чем насторожены. А по деревне пошел слух: "Да уж, повезло ей! Если эти
бездетные богатеи ее удочерят..." Меня удочерят? А папа? А мама? Да разве
позволят они удочерить свою единственную дочь? Мосье Ом - мой "крестный"
(настоящий умер, а потому все возможно). И мосье Ом не станет упоминать меня
в своем завещании. Когда обуреваемая подозрениями, я стала появляться все
реже, он, догадавшись о причине, успокоил меня:
- Не волнуйся. Мы с женой все отписали Обществу защиты животных. Так
что тебе, коль скоро ты не зверек, опасаться нечего.