"Эрве Базен. Масло в огонь" - читать интересную книгу автора

- Ох, карпы мои! Карпы! - заикаясь, бормочет подошедший к нам фермер.
- Молодец! Обо всем подумал, - замечает мосье Ом. - На сей раз исход
дела предрешен: нам тут больше делать нечего.
- Ох, карпы мои! - повторяет фермер тем же тоном, каким его жена
причитала: "Ох, простыни мои!"
- Плевать нам на твоих карпов, - обрывает его Раленг. - Нас, представь
себе, интересовала вода, которой вокруг всегда было полно.
Все затихли. Плечи опускаются, бесполезные руки болтаются без дела. А
сержант Колю задумчиво поглаживает войлочный затылок.
- Надо же все-таки что-то предпринять, - еле слышно шепчет он. Потом
выпрямляется, скрещивает руки. - Люсьен, - приказывает он, - махни-ка назад.
Бери машину и дуй в Сен-Ле. Предупреди Каре. Скажи, чтобы он позвонил в
Анжер и попросил в префектуре большую цистерну. И еще скажи, что я все жду
людей, но что-то никто не появляется. - Он меряет взглядом Раленга, который,
теребя на груди медаль, выпученными глазами смотрит на него; он меряет
взглядом мосье Ома, который, улыбаясь, глядит в огонь. - Нет воды, - сухо
продолжает он, - зато есть земля... Берем лопаты.

* * *

Чернозем с грядок, влажный и рыхлый, перекочевывает на крышу
свинарника, затем туда же - только более сложным путем - переправляется
земля, взятая с куртины. Но бросать землю приходится слишком высоко, не видя
цели, не имея возможности правильно распределить защитный слой. А ветер все
ниже прибивает пламя, резко и методично, сгустками швыряет его, обращая
людей в бегство.
- Ты же спишь на ходу! Убирайся немедленно в сарай! - каждые пять минут
рявкает на меня папа, или мосье Ом, или даже Люсьен Трош.
Они упорны, но не настолько, как я. И не настолько, как огонь, который,
погнушавшись крышей, принялся прямо за двери свинарников, за перекладины, за
контрфорсы. И происходит неизбежное: подточенная снизу, перегруженная землей
крыша оседает, обрушивается по другую сторону стены. На сей раз остается
лишь признать поражение и отступить к сараю для инвентаря, где решено ждать
подкрепления. Но сарай, построенный из досок, промазанных каменноугольной
смолой, не выстоит против атак огня, который избрал в конце концов именно
это направление для прицельных очередей головешками. Сарай все равно
загорится. Он уже горит.
Он горит, и теперь крах полный - что будет дальше, уже не имеет
никакого значения. Несколько добровольцев, слишком поздно отправленные Рюо,
приедут к нам и вынуждены будут сесть среди зрителей, ибо ничего другого им
не останется. Какое значение имеет то, что машина одного из них, увязнув в
глине, перегораживает дорогу, не давая проехать мотопомпе и обслуживающей ее
команде из Леру, бесполезным, потому что воду-то они все равно не привезут!
И какое имеет значение то, что жандармский мотоцикл с коляской, подъехавший
чуть позже, постигнет та же участь! А когда к четырем часам утра прибудет
наконец цистерна из префектуры, когда ей удастся (передавив своими восемью
спаренными колесами всю свеклу на поле) выбраться из пробки и подъехать к
ферме, ей останется лишь для очистки совести исполнить роль поливальной
машины. А Марсиалю Удар - подсчитать убытки! Баланс что надо! Полгектара
тлеющих углей, с которых порывы ветра взметывают тучи пепла - свидетельство