"Эрве Базен. Масло в огонь" - читать интересную книгу автора

увядания огня, - догорают. То тут, то там еще лениво ползут красноватые
струйки, вспыхивают желтые язычки, ложась пляшущими пятнами на лица
спасателей, никогда так мало не заслуживавших своего звания и теперь, испив
чашу стыда до дна, сидевших кружком на земле. А я, грязная, растрепанная, в
полном изнеможении, заснула, положив голову на колени мосье Ому. И только
папа все еще на ногах - он без устали бродит вокруг выгоревшей фермы, гася
ударом каблука случайные головешки, которые отскочили в траву, преследуя
даже безвинных светлячков.

V

Пока заливали водой пепел, а жандармы делали опись, Бессон, которому
велено было сразу же вернуться в "Аржильер", отвез меня домой одну на
"панарде" и, напевая, как ни в чем не бывало, вечную свою "Солеварницу",
преспокойно высадил у калитки и уехал. А я чувствовала себя совсем не в
своей тарелке из-за грязной юбки и чулок; я боялась, что скажет мама,
которая вообще-то многое мне спускала и давно привыкла к моим побегам, зная,
что ничего предосудительного за ними не стоит. Она уже не раз ворчала, когда
я задерживалась до полуночи, гуляя с мосье Омом. Но на сей раз часы
показывали четыре утра, я не была дома почти всю ночь, да к тому же -
отягчающее обстоятельство - вместе с папой. Но, к величайшему моему
изумлению, двери, которые я не заперла уходя, так незапертыми и остались. Я
ворвалась в спальню, подбежала к кровати - она была по-прежнему накрыта
белым-кружевным покрывалом. Все ясно. Матушка еще не вернулась. Вот повезло!
Значит, я успею умыться, спрятать чулки, привести в порядок юбку. Мама,
конечно же, узнает, что я ездила на пожар, но, вернувшись первой, я могу
схитрить и сказать, что вернулась раньше. Однако настроение у меня тут же
изменилось, я помрачнела. Обошлось без ссоры - очень хорошо! Однако
мадемуазель Колю, едва избежав ожидаемых нравоучений, почувствовала, что
вполне готова попотчевать ими мадам Колю. Почему это она так задержалась на
свадьбе? В ее-то годы! И вообще, почему это она принимает приглашения на все
свадьбы? Разумеется, я знала: зовут ее прежде всего из-за редкого дара
готовить торты и пироги и еще потому, что в наших краях не так много певиц с
приятным голосом, которым к тому же хорошо знаком репертуар каждого
семейства. Но я знала также, что приглашают ее еще и как прекрасную
партнершу, которой любая фигура, любое движение по плечу, - короче говоря,
чтобы парням не скучно было: в наших краях это не считается зазорным, но все
же не вполне приличествует званию "матери семейства". Ах нет, мне вовсе не
нравится, когда молодые парни, которым впору ухаживать за девушками моего
возраста, бросают мимоходом: "Привет, Ева!", встретив маму на улице. Эта Ева
сильно вредила мадам Колю. В ней говорила именно Ева, когда, приглаживая мне
волосы, мама шептала: "Моя Селиночка совсем еще маленькая, а все хочет
казаться взрослой!" И только дочернее уважение и нежность мешали мне
ответить: "А ты все хочешь казаться девочкой!" И я не осмеливалась повторять
даже про себя хлесткие, точные слова, сказанные бабусей Торфу, которая
любила употреблять местные речения, одной неосторожной молодухе:
"Окольцевалась - кончено: мужняя жена! Кончено, ласточка моя,
_отхороводилась_". Я угрюмо раздевалась, сдирая с себя куртку, потом свитер,
потом чулки. Бедный папка! Что и говорить, маму тоже можно понять. Но разве
не ужасно, что приходится искать оправдания для собственной матери? А ей-то