"Эрве Базен. Масло в огонь" - читать интересную книгу автора

- Селина! - крикнула мама, с кем-то болтавшая возле лавки. Ну, конечно,
с Жюльеной. С незаменимой Жюльеной Трош, маминой "сестрой по причастию",
соседкой и доверенным лицом. Упакованные в одинаковые блузки из синего в
белый горох сатина, с одинаково причесанными, вернее, взбитыми на манер
шлема Жанны д'Арк волосами, они стояли, одинаково привалившись к лотку с
овощами; корзины, которые они держали в руках, зады, повернутые к площади, и
даже характеры их тоже ничем не различались. Насупленные брови не предвещали
ничего хорошего, четыре черных зрачка простреливали толпу, которая
расступилась наконец, пропуская странную группу, состоявшую из мосье Ома,
помощника мэра, бригадира Ламорна, двух штатских - обладателей желтых
портфелей и острой, как бритва, складки на брюках, отличающей представителей
правосудия, и полудюжины неузнаваемых безымянных людей, похожих и на
угольщиков, и на ассенизаторов, покрытых с ног до головы, включая и лицо,
настоящим панцирем из грязи и пепла. Все шли молча, кроме мосье Ома, не
менее грязного, чем остальные, но все равно выпячивавшего грудь, на которой
красовалась большая розетка ордена "За заслуги в сельском хозяйстве", и
старавшегося придать лицу выражение, какое приличествовало бы случаю.
- Должно быть, вы очень устали, господа, - заботливо говорил он. - Вы
ведь даже не завтракали... Я не простил бы себе, если бы задерживал вас
дольше. И дамы наверняка заждались...
Мама и Жюльена сделали шаг вперед. Мужчины уже расходились, едва волоча
от усталости ноги. Я увидела, как уходит с площади Дагут, шатаясь, точно
пьяный. Один только Раленг, вновь обретя вдали от опасности уверенность и
начальственный тон, сотрясал воздух.
- Выспитесь как следует, ребята. Но чтобы к вечеру явиться в мэрию. Там
будет следователь мосье ЖиатШебе.
И, сложив руки на животе, бакалейщик прошел к себе между двумя рядами
клиентов. Только тут я увидела подошедшего папу, который как всегда, когда
дело было сделано, замолкал и стушевывался.
- А, явился-таки! - встретила его мама. Я бросилась к нему. - Не
прикасайся к отцу, выпачкаешься, - оттолкнула она меня локтем.
Люсьена Троша, который шел следом за папой, встретили не лучше.
- Хорош - нечего сказать, - проронила Жюльена. Друзья разочарованно
переглянулись, пожали плечами и, не говоря ни слова, пошли рядом с женами.
- Ты что, не можешь что-нибудь у меня взять? - снова обратилась к нему
мама.
Папа взял корзину - мою. Потом решил взять и мамину тоже.

* * *

Троши и мы жили на улице Анжевин, то есть в нижней части поселка - в
двух почти одинаковых домах, которые стояли друг против друга под номерами 6
и 7. Но Жюльену на первом же повороте прихватила свекровь. И мама продолжала
путь одна, стараясь идти не менее чем на два метра впереди мужа. Со времен
войны, точнее, с тех пор, как папу изувечило, на людях она никогда не ходила
рядом с ним. Она всегда шла на два-три метра впереди, и, если папа вдруг
пытался нагнать ее, она прижималась к стене дома, а меня держала за руку так
далеко от себя, что папе не оставалось места на узком деревянном тротуаре и
он был вынужден сойти на проезжую часть. Разгадав года три или четыре назад
ее хитрость, я перестала участвовать в этом маневре. Папа же по-прежнему