"Ирина Баздырева. Увидеть Мензоберранзан и умереть " - читать интересную книгу автора

- Какой у вас спокойный внук, - произнесла Ника, чтобы хоть что-то
сказать.
- Ах, что вы, госпожа, - очнулась Салли, всплеснув руками. - Я своих
внучат вижу не так уж и часто, как мне самой хотелось бы. Уж ежели, их
родители погостить к нам придут, то я их тогда вдосталь побалую. А, то дитя,
что вы в зыбке видели, сыночек мой - последыш. Смотрите-ка, как я угадала.
Рубаха и платье совсем впору пришлось, а что широко в поясе будет, так вам и
то хорошо.
- У меня сердце начинает щемить на вас глядючи, госпожа, - вздохнула
Салли после непродолжительного молчания, когда пыталась повязать голову Ники
платком, что было непросто из-за тяжелой косы, свернутой на затылке - Но
ведь, что можно поделать против судьбы, что выпадает нам? Значит, боги так
распорядились, что не иметь вам деточек. Только без них сердце заледенеет, а
чрево иссохнет.
- О чем вы, Салли? Какие дети? - не поняла Ника, укладывая косу вокруг
головы.
- Так ведь я о том, не в обиду вам будет сказано, госпожа, что браки
между эльфами и людьми всегда бывают бесплодны. Это всем доподлинно
известно, - ответила женщина. - Потому-то наши парни не соблазняются
красотой эльфиек, а девы не идут за эльфов.
- Ну, значит, так тому и быть, - равнодушно согласилась Ника. Это не
особенно ее занимало. Какие дети, если не сегодня-завтра она исчезнет из
этого мира.
Вид Ники вызвал у Доргана улыбку.
- Рад вновь познакомиться с вами достопочтенная, госпожа, - шутливо
поклонился он ей.
- Издеваешься, да?
К вечеру, хозяева предложили гостям ночевать на их ложе, от чего Дорган
наотрез отказался, вместо этого попросив отвести им место на сеновале. Нике,
городской девчонке, ночлег на сеновале был в новинку, как и жирное парное
молоко из-под коровы. У ее бабушки в деревне, давно уже не было коровы, а
значит, и сено было ни к чему и она не знала прелестей, ни того, ни другого.
Ее желудок, довольствующийся в последнее время сухими кореньями, мало
съедобными грибами, безвкусными орехами и жестким мясом лесной дичи, не
вынес жирного молока. Так и получилось, что всю ночь она провела не на
сеновале с Дорганом, а за сеновалом, в зарослях лопуха и крапивы. Сразу же,
как только ее отпускало, Ника спешила на сеновал, но едва подходила к
лестнице приставленной к нему, как организм снова напоминал о себе, и Ника
неслась обратно, спеша занять уже привычное место - вытоптанный ею в лопухах
пятачок. Смирившись с тем, что этой ночью ей уже не придется спать, она
устроилась поудобнее подоткнув юбки и упершись подбородком в кулачок,
слушала ночную тишину Старых Дубов. Рядом, в высокой траве, неутомимо
стрекотали сверчки. В кустах бузины щелкал и выводил трели соловей. В
курятнике беспокойно кукарекнул петух, завозились разбуженные куры. Сонно
гавкнул пес и смолк. Откуда-то из далека донесся тихий девичий смех.
Скрипнула дверь. Остро пахло разнотравьем. Подбородок соскользнул с
подпирающего его кулачка и Ника мигом пришла в себя, стряхивая, одолевшую
дрему. Она прислушалась к себе. Похоже, ее бедный организм полностью иссяк
вполне доходчиво объяснив своей хозяйке, что жадность до добра не доводит.
Поднявшись, Ника оправила юбку и поеживаясь от ночной свежести, поспешила к