"Ирина Баздырева. Увидеть Мензоберранзан и умереть " - читать интересную книгу автора

сеновалу, мечтая забраться под теплое, нагретое Дорганом, одеяло. Но
скользнув в его приоткрытые ворота, остановилась. На перекладине лестницы
сидел, поджидавший ее, эльф. Это было похоже на то, как будто разгневанный
муж встречает, явившуюся среди ночи, невесть где задержавшуюся, жену. Она
даже заметила немой укор в его, полыхнувшим в темноте красным отблеском,
глазах.
- Э... э...молочко не пошло, - с нервным смешком, брякнул вдруг Ника,
зачем-то, оправдываясь и тут же отругав себя: "Соображаешь, что говоришь?"
- Пойдем, - тихо сказал он, поднимаясь. - Я дам тебе снадобье, которое
успокоит твой недуг.
Он взялся за перекладину лестницы, собираясь подняться наверх, а Ника,
сделав шаг, остановилась, испуганно прислушавшись к себе: в животе опять
забурлило. Дорган по своему истолковал ее заминку:
- Обещаю, что этой ночью не трону тебя.
В Старых Дубах они прожили три дня. Ника с удовольствием помогала по
хозяйству, чем смущала добрую Салли сначала противившейся этому, но потом
смирившуюся, видя с каким подъемом, стряпает и кашеварит странная гостья,
под ее неназойливым руководством, и потому сквозь пальцы смотрела на причуды
госпожи, украдкой жалостливо, вздыхая: как можно было держать бедняжку в
Подземье, так долго? Как можно было быть таким бесчувственным? Одно слово -
дроу. Каждый раз, Салли возвращалась от колодца, возле которого ее поджидали
кумушки, возбужденная, во встрепанных чувствах. Соседки просто донимали ее
расспросами о жене дроу и ей приходилось все время отбиваться от их
назойливости и неуемного любопытства. А Ника ела все подряд, мучила
хозяйского кота, тиская его, с удовольствием стряпала, не подходила лишь к
младенцу, видя, как напрягает это Салли.
Наутро второго дня, Ника даже решилась посетить храм, отстояв всю
утреннюю службу. Чинно сложа руки перед собой и опустив глаза долу она
внимательно слушала назидательную, проповедь отца Ансельма о грехе
потворствования своим прихотям и желаниям. Ибо у человека, утверждал он,
есть только низменные животные желания и ему не дано подняться выше в своем
духовном искании. Его может спасти лишь слепая вера и послушание. "И я,
призванный спасти ваши заблудшие, закосневшие в грехах души, приложу для
сего все силы, ибо нет в вас душевного трепета перед Всевышним... " - с
нервно подрагивавшим лицом, торжественно пообещал он своей пастве, подняв
глаза к потолку храма. Ника посмотрела на прихожан: своей истеричной речью
Ансельм их, попросту, пугал.
Даймон, с недоумением наблюдавший все эти дни за эльфийской леди,
намекнул Доргану на то, что его жена, высокородная дама, держится с
сельчанами слишком просто. На что лорд, пожав плечами, ответил, что его жена
вольна поступать, так как считает нужным. Этого Даймон понять не мог.
Мужчины Старых Дубов строго следили за тем, что бы их женщины блюли
приличия. Даймону даже не приходила мысль делать скидку на то, что Дорган -
эльф, так сильна здесь была власть обычаев.
На рассвете четвертого дня Дорган, Даймон и Сайкс собравшись,
отправились на охоту, о которой все это время они вели разговоры. Сквозь сон
Ника слышала, негромкий разговор мужчин, собравшихся во дворе и нетерпеливое
поскуливание собак. Они ушли, и Ника снова заснула. Встала поздно. Добрая
Салли ни когда не будила ее. Одевшись и повязав голову платком, Ника
спустилась с сеновала, умылась водой из колодца и прошла в дом. В залитой