"Борис Башилов. Робеспьер на троне (массоны, кн.4)" - читать интересную книгу автора

ненависть к самому русскому народу. И они достигли больших успехов в
поставленной себе цели.
Кокуй, немецкая слобода под Москвой, в которой стал дневать и
ночевать Петр, "оказала на него большое влияние, - указывает С. Платонов,
- он увлекся новыми для него (формами и отношениями, отбросил этикет,
которым была окружена личность Государя, щеголял "немецком" платье,
танцевал "немецкие" танцы, шумно пировал в "немецких" домах. Он даже
присутствовал на католическом богослужении в слободе, что, по
древнерусским понятиям, было для него вовсе неприлично".
Петр вел в Кокуе образ жизни, с точки зрения московских традиций
совершенно недостойный царя. Чинную жизнь в Московских дворцах Петр
сменил на безобразничание в обществе сомнительных иностранцев в кабаках
и веселых домах Кокуя. Поведение Петра в Кокуе и в Преображенском
дворце, в который он переехал из ненавистного Кремля, ничем не
напоминает нравственную, наполненную духовными интересами жизнь его
отца.
В доме Лефорта, по словам современника Петра Куракина, - "началось
дебошство, пьянство так великое, что невозможно описать".
Подобное поведение царя шло вразрез с представлениями москвичей о
том, как должен вести себя православный царь. У москвичей был жив в
памяти благородный образ отца его, его благочестие, его величавый
истинно царский стиль жизни.
В народе, естественно, возникает недовольство поведением молодого
царя. Да и как не возмущаться странным и неприличным поведением
молодого царя. И. Солоневич метко сравнивает поведение Петра с
поведением гимназиста, сжегшего свои книги и с наглым озорством
показывающего всем взрослым кукиш: "Накося - выкусите".
Даже в изданной в 1948 году советским издательством "Молодая
Гвардия", биографии Петра, историк В. Мавродин и тот признает, что Петр
ненавидел все русское.
"Но близость Петра к "Кокую", это "фамилиарите", - пишет он, - с
пестрым населением немецкой слободы имели и отрицательную сторону.
В своем, еще незрелом уме Петр путал бородатых стрельцов и
церемониал кремлевских покоев, обычаи царского двора и его благолепие, то
есть все, что как бы олицетворяло собой порядки, породившие и страшное 15
мая 1682 года и ненавистную Софию и ее "ближних бояр", со всеми сложным
и многообразным укладом русской национальной жизни. Возненавидев
стрельцов и бояр, он возненавидел и среду, их породившую, и обстановку, их
окружавшую. Увидев язвы на теле Московского государства, обратив
внимание на бесчисленные недостатки (положим не на такие уж
бесчисленные. - Б. Б.) русской действительности, он начал отворачиваться
от нее. Раздраженный Москвой, он повернулся лицом к иноземному Кокую,
подчас слишком опрометчиво решая спор запада и Руси в пользу первого,
слишком неразборчиво заимствуя у Запада на ряду с полезным, ненужное для
Руси".
В Кокуе, к ужасу всех москвичей, русский царь завел себе любовницу
немку, дочь винного торговца, Анну Монс... Как стали относиться москвичи
после всего этого к молодому царю, сыну Тишайшего царя? На этот вопрос
С. Платонов дает следующий ответ:
"...Дружба Петра с иноземцами, эксцентричность его поведения и забав,