"Джон Барт. Плавучая опера" - читать интересную книгу автора

мир весь такой сверкающий, голубой, и сидеть горячо, потому как планки
совсем прогрелись, их ведь из самого лучшего дерева делают, и теплый ветер
гуляет над Чесапиком, волосы ей ерошит, соленую пыль на щеках подсушивает,
ласкает лицо, - вот они, паруса, натянулись, вспышками над волной мелькают.
Это уж потом я удостоверился, что кожа ее, особенно прямоугольничек там, где
живот, на самом деле пахнет солнцем, а волосы - солеными морскими каплями;
пять лет она моей была, и все равно каждый раз от запаха ее этого у меня
начинало в голове радостно звенеть, словно в детство вернулся, - помню,
родители брали меня с собой в Ошен-сити, и всегда, стоило распознать в
воздухе влажное дыхание Атлантики, начиналось головокружение и все во мне
ходило ходуном. А Джейн только посмеивалась: да полно тебе, дескать, просто
надо волосы почаще промывать, но под парусом плавать она любит, что верно,
то верно.
Обед состоял из куриных грудок с какими-то овощами. Гаррисон слишком
перепил, чтобы вести светские беседы, - жевал себе да горничной указывал,
когда тарелки убрать. Я тоже слишком был переполнен джином и впечатлением,
произведенным Джейн, и только все пялился на грудки куриные, а на ее грудки
еще больше. Хорошо, Гаррисон ее предупредил, какой я застенчивый, - это у
него со времен моей жизни подвижника такое воспоминание осталось, - вот она
и решила, что робею я, а потому не решаюсь смотреть ей в лицо, все время
ниже взгляд опускаю, жадный, распаленный, хотя, и то сказать, пьяный
немножко. Понятия не имею, о чем в тот вечер шел разговор, помню только, что
никак не мог заснуть, - простата моя несчастная разболелась, вечная история,
когда желание возбуждено, а не удовлетворено.
Ну, ясное дело, я ее захотел, да в молодости у меня и случая такого не
было, чтобы не хотелось затащить в постель смазливенькую девчонку, а юная
миссис Мэк, хотя держалась она не в меру серьезно совсем как ее супруг, все
равно куда привлекательнее выглядела и разумнее любой женщины, какая
встречалась к моим тридцати двум годам. И совесть вовсе меня не изводила,
что вот, мол, адюльтер намечается, я же тогда циник был, если помните. Но,
признаться, будь тут вся штука исключительно в моих желаниях, тем бы одним
все и кончилось, что я на нее глазел да, может, в присутствии Гаррисона
подшучивал - влюбился, дескать, без памяти; я же не собирался нашу с ним
дружбу рушить, он мне и на самом деле нравился, потому вовсе не намерен я
был затевать что-нибудь этакое, из-за чего, глядишь, пошатнется весь их с
виду счастливый брак. Понаблюдал я за ними неделю-две, пока мы трое общались
просто как добрые приятели, не больше, и решил, что Джейн с Гаррисоном уж
точно друг в друга влюблены, когда не пьяны.
Но вышло так, что однажды - август был, конец недели - все это дело
перестало от меня одного зависеть. Гаррисон забрал у папаши летний коттеджик
на Тодд-пойнт, ниже по реке, если от Кембриджа плыть, и мы часто туда втроем
отправлялись на выходные - плавали, под парусом ходили, рыбачили да болтали
за бутылкой. Вот и в ту субботу - как раз середина августа - вытаскивают они
с Джейн меня из постели, а совсем еще рано, и полусонного загружают в свой
пикапчик, пива два ящика тоже загружают, усаживаются сами и прямиком к
коттеджу. Удивлялся я, пока ехали, что это они сегодня какие-то особенно,
даже подчеркнуто возбужденные: Гаррисон во все горло орет скабрезные
песенки, Джейн, между нами пристроившись, обоих нас обнимает, и оба - что
муж, что жена - не иначе как "малышок" меня называют: "Тоди! Ну как ты,
малышок?" Отметил я это про себя, решил, ну и пес с ними, и, пока пятнадцать