"Джон Барт. Химера" - читать интересную книгу автора

обрамленную, так сказать, изнутри, чтобы обычные отношения между содержащим
и содержимым оказались бы обращены и парадоксально обращаемы,- и (полагаю, в
основном ради меня) какое состояние человеческих взаимоотношений такая
необычная конструкция могла бы отражать. Или еще: можно ли зайти дальше
ординарного рассказа-в-рассказе, и даже дальше
рассказов-в-рассказах-в-рассказах в рассказах, несколько примеров каковых
наш джинн отыскал в той литературной сокровищнице, свой вклад в которую он
надеялся рано или поздно внести; и задумать серию из, скажем, семи
концентрических историй-в-историях, расположенных так, что кульминация
внутренней из них повлечет развязку следующей за ней снаружи, та - следующей
и т. д., словно связка шутих или цепь оргазмов, которой Шахрияру иногда
удавалось зацепить мою сестру.
- Последнее сравнение - излюбленное ими - приводило их к десяткам
других, также между повествовательным и сексуальным искусствами, по поводу
которых не было недостатка ни в пылких раздорах, ни в столь же энергичном
согласии. Джинн заявил, что в его время и в его мире есть специально
занимающиеся страстями ученые, которые утверждают, что, с одной стороны, сам
язык ведет свое начало от "инфантильной прегенитальной эротической -
полиморфно перверсной - избыточности", а с другой - это осознанное внимание
является "либидинальным гиперкатексисом", - под этими магическими фразами
они, кажется, подразумевали, что письмо и чтение или процесс рассказа и его
восприятие на слух буквально являются способами заниматься любовью. Так ли
все это на самом деле, ни его, ни Шерри абсолютно не интересовало, однако
они любили говорить, что оно как бы (их любимые слова) так и есть, и, исходя
из этого, объясняли подобие между традиционной драматической структурой -
экспозицией, нарастанием действий, кульминацией и развязкой - и ритмом
полового сношения от предваряющих игр через совокупление к оргазму и
расслаблению. Отсюда же, считали они, популярность любви (и сражения, темной
стороны той же рупии) как темы повествования, любовных объятий как его
кульминации и посткоитусной апатии как его естественной основы: можно ли
найти лучшее время для рассказов, чем в конце дня, в постели после занятия
любовью (или около походного костра после боя или приключения, или у камина
после работы), чтобы выразить и подчеркнуть взаимную сопричастность
любовников, товарищей, коллег?
- "Самую длинную историю в мире, - заметила Шерри, - "Океан сказаний",
семьсот тысяч двустиший, рассказал своей царственной супруге Парвати бог
Шива в благодарность за то, как она однажды занималась с ним любовью. Чтобы
зачитать ее целиком, сказителю понадобилось пятьсот вечеров, но она,
утвердясь на его чреслах, с удовольствием слушала, пока он не кончил".
- К этому восхитившему его примеру джинн добавил несколько других, нам
неизвестных: в частности, великий эпос, называемый "Одиссея", герой которого
возвращается домой после двадцати лет войн и скитаний, занимается любовью со
своей верной женой и пересказывает ей в постели все свои приключения, пока
боги все длят и длят для него ночь; другое произведение, именуемое
"Декамерон", в котором десять галантных дам и господ, укрывшись в своих
сельских домах от городской чумы, ублажают друг друга под конец каждого дня
историями (кое-какие из них заимствованы у самой Шерри) как своеобразной
подменой занятий любовью - искусная выдумка вполне под стать искусственной
природе их крохотного общества. И конечно же, книга о самой Шерри, из
которой, по его словам, он пересказывает нам истории, - на его взгляд,