"Джон Барт. Химера" - читать интересную книгу автора

Б. касательно подноготной писательского мастерства, излияния совсем другого
Дж. Б. о революционном романе. Не Бог весть какая новость и система
лейтмотивов, скрепляющих весь текст: здесь это и, классическое золотое
сечение (вмонтированное, в частности, в пропорции всего текста) вкупе с
числами Фибоначчи (вмонтированными, в частности, в пропорции спирального
храма в Хеммисе), и тесно математически связанные с ними логарифмические
спирали: раковины, пупки, милые сердцу И. Ефремова галактики и т. д.
Бросается в глаза и язычески чрезмерный языковый блеск, подчеркнуто не
обращающий внимания на хронологическую уместность (Иобат, цитирующий вроде
бы Огдена Нэша), фейерверк каламбуров, ребусов, загадок, аллитераций и
аллюзий, милых или рискованных шуток, часть которых неизбежно гибнет при
переводе, и последовательно проводимый Принцип Метафизических Средств (см.
много ниже). Достаточно внятен и классический субстрат текста: от
жонглирования античной мифологией и бряцания громким греко-римским - или
изобретенным сэром Ричардом Бертоном для перевода "Тысячи и одной ночи" -
словцом до следования классическим канонам в разворачивании сюжета, начиная
in media res, и до переиначивания переиначенного - как Вергилий
приспосабливает в описании карфагенских фресок гомеровское описание щита
Ахилла, так и Барт в свою очередь перелицовывает на стены храма в Хеммисе
эти фрески из "Энеиды". Куда труднее замечается сложная "топологическая"
структура романа: как и в "Поминках по Финнегану", текст здесь бесшовно
замыкается в кольцо, за последними его словами непосредственно следуют
первые, обеспечивая роману бесконечное повторение, - и оказывается, что
Дуньязада перебивает Шахразаду, рассказывающую "Беллерофониаду"!
"Беллерофониада" оказывается частью "Дуньязадиады", а рассказывает ее в
конечном счете Дуньязада! Далее, в роман - пока еще с опаской, то ли дело
будет в "ПИСМЕНАХ" - проникают персонажи из прежних книг автора - все эти
Тодды Эндрюсы, Гаррисоны Мэки, Генри Бурлингемы, Харольды Бреи, анонимный
менестрель - изобретатель письма из заблудившейся в комнате смеха
"Анонимиады" и т. д. Но проникают они сюда не одни, а прихватив с собой из
своих "романов приписки" солидные куски текста,- и оказывается, что
вымышленная любовная сцена между Беллерофоном и Антеей почти дословно
воспроизводит бытовой адюльтерчик Тодда Эндрюса из "Плавучей оперы", амфору
с текстом раскачивают под теми же созвездиями те же рыбы, что и в
"Анонимиаде", и т. д. А деятельность Джерома Брея, чья насекомая сущность
(привет, папа Замза) видна здесь разве что под увеличительным стеклом,
станет предметом и вовсе следующего романа "ПИСМЕНА", если не цитатой, то
все-таки отпочкованием которого (т. е. еще не существующего текста)
оказывается, собственно, вся "Беллерофониада", а может, и "Персеида"
(вспомним и - прямо по заказу Жака Деррида - цитирование уже написанной, но
еще не произнесенной лекции, посвященной цитирующему ее еще не написанному
тексту). Пожалуй, суммируя вышеизложенное, остается удивляться, сколь
своевременно подоспело словечко постмодернизм.
Уже следующая книга Барта, "ПИСМЕНА", начатая ранее "Химеры", а
вышедшая лишь в 1979-м, иначе как постмодернистская классика уже и не
воспринималась. Вновь огромный роман, из корпуса которого, между прочим,
по-цезарски волевым актом и был вырезан беллерофонически-персеевский кусок,
ставший потом "Химерой", - даже для Барта на удивление искусно и
изобретательно вытканное из соединяющих семь (по числу букв в названии)
персонажей (5 старых + 1 новый + 1 автор) эпистолярных нитей полотно.