"Марк Барроуклифф. Говорящая собака" - читать интересную книгу автора

Но, в конце-то концов, конторой заправлял отец, а ей досталась роль
пассивного оппонента.
Честность может показаться неожиданной чертой и для покериста, хотя это
вовсе не так, если вы близко знакомы с игрой. Ведь, в конечном счете, вы
просто следуете правилам, а блеф далеко не то же самое, что ложь, хотя, надо
признать, иногда довольно сильно ее напоминает: балансирование на грани
между правдой и ложью приятно щекочет нервы честному человеку. Временами
всем нам просто необходимо отдохнуть от самих себя, оказаться на нейтральной
территории, где мы можем побыть и кем-то иным.
Дела в конторе шли не шатко не валко, мы редко выходили за рамки того,
о чем сообщали в своих рекламных объявлениях. Вам скажет любой, борись ты
хоть как Самсон с мельничными жерновами, в торговле недвижимостью существует
тройное правило: это место, место и еще раз место. Ну а что касается
расположения нашей конторы, то оно было троекратно паршивым. Нет, конечно,
где-то там, на заре семидесятых, его можно было называть "троекратно
превосходным": как раз когда папа приобрел его, по соседству с цементным
заводом неподалеку от Ворсинга. Когда-то здесь располагалась часть
"прекрасного нового мира" шестидесятых, пока народ не решил, что ему вполне
достаточно паршивого старого мира, и не перенес свои заведения поближе к
центру и основным дорогам.
Мы попытались оживить этот пыльный уголок, украсив контору цветочными
горшками и книжными полками, так что она больше стала напоминать жилую
квартиру, чем агентство по торговле недвижимостью. Нашему хорошему вкусу
воздали должное: за годы существования конторы большая часть декораций была
разворована.
Ныне нашими соседями оставались одни торговцы скобяными изделиями и
модельный магазин. Причем мы оказались единственными, у кого хватило ума
приобрести здесь недвижимость и укорениться, не ограничиваясь банальной
арендой. Отец прекрасно сознавал, что он встал на путь, ведущий к полному
банкротству, но все равно настаивал, что мы должны показать себя реальными
собственниками. Дескать, твердо стоим на ногах в этом бесперспективном
захолустье.
- Да никто не станет выяснять, арендуемое у тебя помещение или
купленное, - доказывала ему мама.
- Главное, чтобы я сам это знал.
После этих слов мать закатила глаза и захлопнула свой "Литтлвудс".
Лично мне это показалось достаточно красноречивым жестом.
Так что нам предстояло переместить свой бизнес поближе к центру,
попытаться найти свое место в длинной цепочке тянущихся друг за другом
офисов и контор всех мастей. Не знаю отчего, но мне лично не по душе была
подобная перспектива. Наверное, потому, что папа свято верил, что добьется
успеха именно здесь, и мне хотелось доказать его правоту, даже если он был
вопиюще не прав.
Так что, когда толстяк, как выяснилось потом, по имени Пол Джилберт,
вошел в нашу контору, волоча за собой на поводке пса, ему, что называется,
не пришлось протискиваться сквозь толпы посетителей. Более того - его никто
не встретил, ему даже никто не попался по дороге, потому что в конторе
никого не было, не считая меня и очаровательной Люси. Остальной штат был
распущен по домам во второй половине дня - не хотелось, чтобы они видели мое
вытянувшееся лицо. Штат состоял из трех сотрудников, и все трое носили одно