"Стив Берри. Третий секрет" - читать интересную книгу автора

католиком частично. Наши принципы, как учит Святой Отец, не подлежат
пересмотру. Они чисты, как сам Господь.
- По-моему, это слова Папы Бенедикта Пятнадцатого, - отвечал Кили.
- Вы очень сведущи. - В голосе Валендреа явно прозвучал сарказм. - Тем
печальнее видеть вашу ересь. Такой умный человек должен понимать, что
церковь не может и не будет терпеть столь явного неповиновения. Особенно в
такой степени, в какой это сделали вы.
- Вы хотите сказать, что церковь боится дискуссии?
- Я хочу сказать, что церковь устанавливает правила. Если эти правила
вам не по душе, соберите достаточно голосов и изберите Папу, который их
изменит. Если не можете этого, делайте то, что от вас требуют.
- Ах, я забыл. Ведь Святой Отец непогрешим. Все, что он говорит
относительно веры, считается верным. Сейчас я правильно говорю?
Мишнер заметил, что никто из остальных членов трибунала даже не пытался
вставить слово. Очевидно, роль инквизитора была отведена государственному
секретарю. Он знал, что абсолютно все члены трибунала разделяют позицию
Валендреа, и маловероятно, чтобы кто-то из них выступил против своего
лидера. Но Томас Кили облегчал задачу обвинителям, нанося сам себе больший
вред, чем могли причинить любые из их вопросов. Он шел напролом.
- Это верно, - сказал Валендреа. - Непогрешимость Папы очень важна для
церкви.
- Еще одна доктрина, созданная человеком.
- Еще одна догма, на которой основывается наша церковь.
- Я священник, любящий своего Господа и свою церковь, - убежденно
сказал Кили. - Я не понимаю, почему мне грозит отлучение. Свободное
обсуждение и дискуссия лишь способствуют выработке оптимальной политики.
Почему же церковь этого боится?
- Отец, здесь не слушания о свободе слова, - возразил Валендреа. - У
нас нет американской конституции, гарантирующей это право. Мы обсуждаем
здесь вашу бесстыдную связь с женщиной, ваше публичное отпущение грехов вам
обоим и ваше открытое несогласие с позицией церкви. Все это прямо
противоречит правилам церкви, на службе у которой вы находитесь.
Чья-то спина снова отклонилась в сторону, и взгляд Мишнера устремился
на Кейт. Он называл ее так, чтобы придать ей, уроженке Восточной Европы,
что-то свое, ирландское. Она сидела прямо, не шелохнувшись, видимо
внимательно следя за нарастающей дискуссией.
Прелат вспомнил их последнее лето в Баварии, когда он взял
трехнедельный отпуск между семестрами. Они поехали в альпийскую деревню и
остановились в маленькой гостинице, окруженной заснеженными вершинами.
Мишнер знал, что поступает нехорошо, но стоило ей прикоснуться к нему, и он
забывал обо всем. То, что говорил кардинал Валендреа о Христе и единстве
священника с церковью, действительно составляло основу безбрачия клира.
Священник должен посвятить себя только Богу и церкви. Но с того лета он
постоянно думал: почему нельзя любить женщину, церковь и Бога одновременно?
Как сказал Кили. Как и остальные его единоверцы.
Она почувствовала на себе чей-то взгляд. Очнувшись, он увидел, что
Катерина обернулась и смотрит прямо на него.
В ее лице по-прежнему была та уверенность, которая так нравилась ему.
Остался ее азиатский разрез глаз, уголки рта опустились, но контур ее лица
был таким же нежным и женственным. В ее облике не было резких черт. Но он