"Наталья Баранская. Партнеры " - читать интересную книгу автораНаталья Владимировна Баранская
Партнеры - ...тогда заведем хоть кошку. - Ты опять начинаешь меня мучить? - Почему я - тебя, а не ты меня? - Он сел на кровати, спустил ноги. - Я хочу ребенка, ты - нет. Родить сам я не могу. - Ты хочешь, чтобы я бросила сцену? Ушла навсегда? Ведь танцевать я больше не смогу, а перейти в "королевы" не захочу... Начав тихо, жалобно, она кончила раздраженно: - Считаешь меня бездарностью? Может, решил взять другую партнершу? - Ладно, хватит - спи. Он сунул ноги в туфли, вышел, тихо прикрыл дверь. Лучше он посидит на кухне, подогреет чайник, включит транзистор, послушает, о чем говорят в мире, попьет чайку, успокоится, потом тоже заснет. Разговор о ребенке у них давнишний. Начинался когда-то тепло, ласково, потом раз от разу становился напряженней, наполнялся упреками, колкостями, обидой и, постепенно окостенев, отлился в одни и те же слова с непременным упоминанием кошки, заводить которую не имело смысла - они мало бывали дома. Алексей понимал - мучились они оба. Поэтому и ушел: пусть Инна заснет, утром репетиция. Он сидел на кухне, крутил настройку "Спидолы" - слушал мир. Голоса теснились, перебивали друг друга. Кто-то частил в деловой информации, кто-то тянул слова, обучая своему языку, кто-то рокотал вкрадчиво, проповедуя, втолковывая свою истину. Голоса перекликались в диалогах, смеялись, где-то звали на помощь, кого-то проклинали, кто-то заклинал и призывал, и все толпились в эфире, наступая, обгоняя, то соединяясь в глухом кваканье, то взрываясь пронзительным взвизгом, то вдруг пропадая в скрежете и скрипе. Наконец Алексей поймал "Сказки венского леса", вальс повел его мягкими кругами, успокаивая, убаюкивая, и тут зашумел, подсвистывая, чайник. Инна зажгла ночник, достала седуксен, запила из стакана. Затем легла на спину, расслабилась, согнув колени, раскинув руки ладонями кверху в ожидании первой волны покоя, отрешенности, дремы. Потом она угнездится поудобнее в мягком тепле и крепко заснет. Алексей любит ее, она не сомневалась, почти не сомневалась. Но разговоры о ребенке возникали все чаше и чаще, непременно по ночам, и делались все жестче. Алексей мог даже неожиданно нагрубить. Недавно он сказал ей... Нет, лучше не вспоминать, так она не заснет. Он думает, она не хочет ребенка. Ошибается - очень хочет. Но родить в ее возрасте - значит отяжелеть, выйти из формы. Разве вернется прежняя легкость? Нет, надо смотреть трезво: или ребенок, или сцена. А она не может, не хочет проститься с балетом. Алексей добрый человек, как он не понимает? Алексей пил чай, равнодушно ловил радиоволны - после вальса джаз, за Штраусом - Армстронг. Захотелось есть, отрезал кусок черного хлеба, посолил. Когда ночью вдруг проголодаешься, лучше черного хлеба с солью ничего нет. Он любит Инну, конечно, любит. Почти как в начале, немного спокойнее. Но она начала раздражать его последнее время. Чем - он не мог сказать. Ему труднее поднимать ее, она прибавляла в весе. Сначала он подшучивал насчет |
|
|