"Оноре де Бальзак. Серафита" - читать интересную книгу автора

хотим поведать.
Некоторые из здешних бухт - простые щели с высоты птичьего полета -
настолько широки, что льды не в силах сковать целиком бурное море, попавшее
в их каменную западню. Местные жители называют их фьордами, а почти все
географы пытались так или иначе приспособить это слово к своим родным
языкам. Несмотря на схожесть всех этих своеобразных каналов, у каждого из
них есть нечто свое; хотя море повсюду проникло в их изломы, скалы
по-разному изборождены трещинами, а головокружительные пропасти могут
посоперничать с самыми причудливыми геометрическими фигурами: где-то скала
напоминает зубчатую пилу, где-то на ее слишком отвесных плитах не могут
зацепиться ни снег, ни северные ели с их тонкими хохолками; а еще дальше
сотрясения земли скруглили кокетливую впадину - красивую долину, в которую
этажами сбегают деревья с темным плюмажем. Невольно хочется назвать эту
страну морской Швейцарией. Одна из таких бухт, именуемая Стромфьорд,
расположилась между Дронтхаймом и Христианией. Даже если Стромфьорд не самое
красивое место в этих краях, оно заслуживает внимания хотя бы потому, что
вобрало в себя все земные прелести Норвегии и стало сценой, на которой
разыгрался воистину небесный спектакль.
С первого взгляда Стромфьорд предстает в виде воронки, выщербленной
морем. Проход, который проложили себе здесь волны, открывается взору как
место сражения между двумя одинаково могучими соперниками - водной стихией и
гранитом; первый силен своей инерцией, второй - своей подвижностью.
Достаточно взглянуть на рифы фантастических форм, препятствующие входу
кораблей в залив. Бесстрашные дети Норвегии прыгают с одной скалы на другую,
будто не замечая пропасть глубиной в сто туазов. Кое-где скалы соединены
ненадежным и неустойчивым гнейсовым мостиком. Кое-где то ли охотники, то ли
рыбаки перебросили вместо мостов ели, соединяющие две площадки, вырубленные
кирками, под ними неустанно грохочет море. Этот опасный узкий вход в гавань
ползет, извиваясь, вправо, пока не наталкивается на гору высотой в три сотни
туазов над уровнем моря, ее подножье образует отвесную отмель длиной в
пол-лье; всего лишь в двух сотнях футов над водой прочный гранит начинает
разрушаться, покрываться трещинами и деформироваться. Гора не уступает
мощному натиску моря и отбрасывает его к противоположным берегам, которым
отступающие волны придают более плавные очертания. В глубине фьорд
замыкается гнейсовой глыбой, покрытой лесами, по ней каскадами сбегает
речушка. Когда снега тают, она превращается в настоящую реку - широкий
водный поток, который с грохотом вырывается на простор, изрыгает старые ели
и древние лиственницы, едва заметные в хаосе падающих вод. Стремительно
сброшенные в воды залива, эти деревья вскоре всплывают на поверхность,
сгрудившись и образуя островки, затем прибиваются к левому берегу
Стромфьорда, где жители прибрежной деревушки находят их разбитыми,
раздробленными, иногда целиком, но всегда без коры и веток. Гора, отбивающая
у своего подножья в Стромфьорде наскоки моря, а на вершине - северного
ветра, называется Фалберг. Ее гребень, под неизменным покровом из снега и
льда, - самый отвесный в Норвегии; из-за близости полюса здесь, на высоте
1800 футов, свирепствует холод, сравнимый со стужей на самых высоких горах
мира. Вершина Фалберга, обрывающаяся в сторону моря, плавно снижается к
востоку, с водопадами на реке Зиг ее соединяют расположенные террасами
долины; мороз пощадил здесь лишь заросли вереска и деревья-страдальцы. То
место фьорда у нижней кромки лесов, откуда вырываются воды реки, называется