"Оноре де Бальзак. Кузен Понс" - читать интересную книгу автора

на прожиток портновским ремеслом, прибавляя таким образом известную сумму к
пяти процентам, что полагались ему с квартирной платы, и к дровишкам,
которые он аккуратно изымал в свою пользу с каждого воза. Постепенно Сибо
перестал работать на хозяев, ибо теперь он пользовался доверием среди мелкой
буржуазии своего квартала, и никто не оспаривал его привилегии - штуковать,
латать, перелицовывать одежду всех жителей трех ближайших улиц. Швейцарская
была просторная и светлая, да еще с добавочной комнатой. И остальные
привратники почитали супругов Сибо счастливейшей четой.
Тщедушный и невзрачный Сибо позеленел от постоянного сидения с
поджатыми по-турецки ногами на столе, приходившемся вровень с решетчатым
окном, которое смотрело на улицу. Он выколачивал шитьем около сорока су в
день и не бросал работы, хотя ему стукнуло уже пятьдесят восемь лет; но
пятьдесят восемь лет для привратников - самый что ни на есть лучший возраст;
они свыкаются с швейцарской, теперь она для них все равно что раковина для
устрицы, а главное, в квартале они уже свои люди.
Мадам Сибо, прославленная в свое время красотка, торговавшая устрицами
в трактире "Голубой циферблат", полюбив в двадцативосьмилетнем возрасте
Сибо, покинула стойку, после жизни, богатой любовными приключениями, которых
не может избежать ни одна смазливая трактирная служанка. Красота женщин из
простонародья недолговечна, особенно когда они годами восседают за
трактирной стойкой. Лицо грубеет, так как на него пышет жаром от плиты;
румянец под влиянием вина принимает багровый оттенок, ибо все, что остается
в бутылках, допивается в компании трактирных слуг. Красота трактирных
служанок отцветает очень быстро. К счастью для мадам Сибо, она вовремя
вступила в законный брак и поселилась в швейцарской, благодаря чему ей
удалось сохранить свою мужественную красоту; она походила на рубенсовскую
натурщицу, и завистницы с Нормандской улицы совершенно напрасно называли ее
откормленной индюшкой. Ее пышные телеса могли поспорить своим глянцем с
аппетитно поблескивающими кругами деревенского масла; несмотря на полноту,
она была необыкновенно подвижна. Мадам Сибо достигла того возраста, когда
такого типа женщине уже приходится прибегать к бритве. Это значит, что ей
было под пятьдесят. Усатая привратница самая верная гарантия порядка и
спокойствия в доме. Если бы Делакруа мог видеть, как мадам Сибо гордо
опирается на метлу, он бы не задумываясь изобразил ее в виде Беллоны[22].
Как это ни странно, но супружеской чете Сибо в дальнейшем суждено
было - выражаясь языком обвинительных актов - оказать пагубное влияние на
судьбу обоих друзей; посему, в целях правдивости, рассказчику надлежит
несколько задержаться и подробнее обрисовать жизнь в швейцарской. Дом
приносил около восьми тысяч франков, ибо в нем было три квартиры на улицу и
три в бывшем особняке, окруженном двором и садом. Кроме того, торговец
железным ломом, по имени Ремонанк, снимал лавку, выходившую на улицу. Этот
самый Ремонанк, последнее время поторговывавший старинными вещами, отлично
знал "музейную ценность" Понса и кланялся ему с порога лавки, когда тот
выходил из подъезда или возвращался домой. Итак, пять процентов с прибыли,
приносимой домом, давали примерно четыреста франков семейству Сибо, да,
кроме того, им ничего не стоили квартира и отопление. Жалованье супругам
Сибо было положено от семисот до восьмисот франков в год, таким образом все
их доходы составляли вместе с праздничными чаевыми тысячу шестьсот франков,
которые они проедали в буквальном смысле этого слова, так как жили лучше,
чем обычно живет простой народ. "Живешь-то всего раз!" - говаривала тетка