"Оноре де Бальзак. Пьер Грассу" - читать интересную книгу автора

мортаньских "поджаривателей"
После Июльской революции Фужер посылал на каждую выставку с десяток
картин, из которых жюри принимало четыре или пять. Он вел скромный образ
жизни и держал только одну служанку. Он не знал иных развлечений, кроме
посещения друзей и осмотра произведений искусства; иногда он разрешал себе
небольшие поездки по Франции; собирался даже поехать в Швейцарию, чтобы
найти там источники вдохновения. Этот никудышный художник был отменным
гражданином: он нес караул в национальной гвардии, являлся на смотры, платил
за квартиру и за все свои покупки с аккуратностью самого добропорядочного
буржуа. Жизнь его протекала в трудах и заботах, и у него никогда не было
досуга для любви. Грассу был холост и небогат и не собирался усложнять
женитьбой свое несложное существование. Он не был способен изобрести
какой-либо способ приумножать свои капиталы и каждые три месяца относил
нотариусу Кардо весь заработок и сбережения. Когда на текущем счету Грассу
накапливалась тысяча экю, нотариус помещал их под первую закладную с
ограничением прав жены, если закладчик был женат, или с ограничением прав
продажи, если закладчику предстояло произвести какие-нибудь платежи.
Нотариус сам взимал проценты и присоединял их к тем взносам, которые время
от времени делал ему Грассу из Фужера. Художник с нетерпением ожидал того
вожделенного дня, когда его вложения начнут приносить кругленькую сумму в
две тысячи франков годового дохода и он сможет позволить себе otium sum
dignitate[5] художника; тогда он будет писать картины; но какие картины!
Картины настоящие! Картины законченные, из ряда вон выходящие, потрясающие,
сногсшибательные! Хотите ли вы знать его мечты о счастье, о будущем, предел
его упований? Стать членом Академии, получить офицерский крест ордена
Почетного легиона, сидеть рядом с Шиннером и Леоном де Лора, пройти в
Академию раньше Бридо. Офицерская орденская ленточка в петлице! Какие мечты!
Только посредственность умеет думать обо всем этом!..
Заслышав шаги на лестнице, Фужер взбил хохол, застегнул бархатную
куртку зеленовато-бутылочного цвета и к немалому удивлению увидел
просунувшуюся в дверь мастерской физиономию того типа, который художники
называют в насмешку арбузом. Сей плод возвышался над пузатой тыквой,
облеченной в синий суконный сюртук, украшенный связкой позвякивающих
брелоков. Арбуз тяжело отдувался, тыква выступала на ногах, напоминавших
брюквы. Настоящий художник создал бы именно такой шарж на этого торговца
бутылками и немедленно выставил бы его за дверь, заявив, что овощей он не
рисует. Но Фужер не рассмеялся при виде заказчика: на манишке г-на Вервеля
сверкал бриллиант ценой в тысячу экю.
Взглянув на Магуса, Фужер пробормотал: "Жирный кусочек".
Услышав это выражение, принятое в среде художников, Вервель нахмурился.
Сей торговец вел за собой другие сорта овощей в лице своей супруги и дочери.
Физиономия супруги была "отделана под красное дерево", а вся она походила на
кокосовый орех, перехваченный поясом и увенчанный головкой. Она катилась на
круглых ножках, одетая в желтое платье с черными полосами, и горделиво
выставляла напоказ экстравагантные митенки, обтягивавшие ее руки, вздутые,
словно перчатки на вывесках. На шляпе ее колыхались страусовые перья, обычно
украшающие катафалк на торжественных похоронах; на пышные шарообразные плечи
ниспадали спереди и сзади кружевные оборки; таким образом, сферические
контуры кокосового ореха были выдержаны полностью. Ее ноги - художники
называют такие ноги колодами - выпирали пухлыми складками из лакированных