"Оноре де Бальзак. Пьер Грассу" - читать интересную книгу автора

себя скромнее!
За время первого сеанса между семейством Вервель и почтенным художником
установилась некоторая близость. Следующий сеанс должен был состояться через
два дня. Выйдя из мастерской, родители велели Виржини идти впереди, но она
все же уловила отдельные слова, смысл которых не мог не возбудить ее
любопытства.
Человек с орденом... тридцать семь лет... художник, имеет заказы,
помещает деньги у нашего нотариуса... Посоветуемся с Кардо?.. Называться
госпожой де Фужер. Гм? Он, видимо, неплохой человек... Ты скажешь -
торговец... Но пока торговец не удалился от дел, нельзя знать, что станется
с нашей дочерью! А бережливый художник... К тому же мы любим искусство...
Ну, посмотрим!..
Пока Пьер Грассу занимал мысли семьи Вервель, семья Вервель занимала
мысли Пьера Грассу. Ему не сиделось в тихой мастерской, он отправился
побродить по бульвару и внимательно приглядывался ко всем проходившим мимо
рыжим женщинам. Он предавался странным размышлениям: золото - самый
прекрасный металл, желтый цвет - цвет золота, римлянам нравились рыжеволосые
женщины, он уподобился римлянам и т.д... Какой мужчина после двухлетнего
супружества обращает внимание на цвет волос своей жены... Красота проходит,
но безобразие остается... Деньги - залог счастья. Вечером, ложась в постель,
он уже находил Виржини Вервель очаровательной.
Когда Вервели явились на следующий сеанс, художник встретил их любезной
улыбкой. Злодей подстриг бороду, причесался к лицу, надел тонкое крахмальное
белье, лучшие панталоны и красные домашние туфли с острыми загнутыми
носками. Супруги улыбнулись ему в ответ не менее любезно, а Виржини
зарделась под цвет своих волос, опустила глаза и, отвернувшись, принялась
разглядывать этюды. Это жеманство показалось Грассу очаровательным. Виржини
была мила и, к счастью, не походила ни на мать, ни на отца. В кого же она
пошла?
"А, вот оно что! - решил художник. - Мамаша, верно, заглядывалась на
какого-нибудь приказчика".
Во время сеанса Грассу и семейство Вервель перебрасывались шутками, и
Фужер отважился найти старика Вервель остроумным. После этого признания в
его сердце стремительно ворвалась симпатия ко всему семейству, и он
преподнес Виржини один из своих набросков, а матери подарил эскиз.
- Даром? - спросили они.
Грассу не удержался от улыбки.
- Не следует так раздавать свои картины: это деньги, - заметил Вервель.
На третьем сеансе папаша Вервель заговорил о замечательном собрании
картин в его загородном доме в Виль д'Авре: там есть полотна Рубенса,
Герарда Доу, Мириса, Терборха, Рембрандта, Пауля Поттера и даже один Тициан.
- Господин Вервель совершал безумства, - напыщенно заявила г-жа
Вервель, - у нас картин на сто тысяч экю.
- Я люблю искусство, - заявил бывший торговец бутылками.
Когда Фужер, почти закончив портрет супруга, начал писать портрет г-жи
Вервель, восторг семейства не знал уже границ. Нотариус отозвался о
художнике с лучшей стороны. В его глазах Пьер Грассу был честнейшим малым,
одним из наиболее добропорядочных художников, вдобавок он уже скопил
тридцать шесть тысяч франков. Время лишений для него миновало, он
зарабатывал до десяти тысяч франков в год, обращал проценты в капитал и,