"Оноре де Бальзак. Банкирский дом Нусингена" - читать интересную книгу автора

женился по расчету и по сердечной склонности на дочери мангеймских
Адольфусов, девушке, обожаемой всей семьей, богатство которой она и
унаследовала лет через десять. Так как состояние д'Альдригера удвоилось, он
получил от его величества короля и императора титул барона. Он воспылал
страстью к великому человеку, наградившему его этим титулом, и в 1814-1815
годах разорился, ибо слишком верил в солнце Аустерлица. Честный эльзасец не
прекратил платежей, не пытался всучить своим кредиторам обесцененные бумаги;
он расплатился полностью и без всяких задержек, а затем ликвидировал свой
банкирский дом, чем и заслужил краткий отзыв своего бывшего старшего
служащего Нусингена: "Шестный шелофек, но турак!" У д'Альдригера осталось в
конечном счете пятьсот тысяч франков и обязательства Империи, уже
переставшей существовать. "Фот к шему прифела слишком польшая фера ф
Наполеона!" - воскликнул д'Альдригер, увидев результаты ликвидации. Если
кто-нибудь был первым в городе, то как остаться там на второстепенных
ролях?.. Эльзасский банкир поступил, как все разорившиеся провинциалы: он
перебрался в Париж, храбро носил там трехцветные подтяжки с вышитыми на них
императорскими орлами и стал вращаться в бонапартистских кругах. Он поместил
свое состояние у Нусингена; тот предложил ему по восьми процентов на круг и
принял даже обязательства Империи, на которых д'Альдригер потерял при этом
только шестьдесят процентов; по этому случаю он горячо пожал Нусингену руку
со словами: "Я пыл тферто уферен, што найту ф тепе сертце эльсасца". А
Нусинген с помощью нашего друга де Люпо получил по этим бумагам полностью.
Хотя эльзасца здорово пощипали, у него осталось все же сорок четыре тысячи
франков годового дохода, но, к довершению беды, на него напал сплин,
овладевающий людьми, привыкшими к деловому азарту и оказавшимися не у дел.
Банкир (благородная душа!) твердо решил жертвовать собой для жены, состояние
которой было поглощено катастрофой, она отдала его с легкостью неопытной
девушки, ничего не смыслящей в делах. Баронесса д'Альдригер вновь обрела
таким образом привычные радости, а пустота, которую она могла бы
почувствовать, лишившись страсбургского общества, была заполнена парижскими
развлечениями. Банкирский дом Нусингена уже занимал тогда, как и сейчас,
первенствующее место в финансовом мире, и барон ловкий счел своим долгом
окружить вниманием барона честного. Добродетель д'Альдригера служила
украшением гостиной Нусингена. С каждым годом состояние д'Альдригера таяло;
но он не решался сделать ни малейшего упрека жемчужине Адольфусов; его
любовь к ней была самой нерасчетливой и самой безрассудной на свете. Хороший
человек, но дурак! Умирая, он спрашивал себя: "Что будет с ними без меня?"
Оставшись как-то наедине со своим старым камердинером Виртом, он меж двух
припадков удушья поручил ему свою жену и двух дочерей, словно этот
эльзасский Калеб
Когда дочь объяснила баронессе истинное положение вещей, бывшая
жемчужина воскликнула: "Бедные мои дети! Кто ж теперь будет шить мне платья?
Значит, у меня не будет больше свежих чепчиков! Я не смогу устраивать приемы
и выезжать в свет!" - Как, по-вашему, по какому признаку узнается влюбленный
мужчина? - вдруг сам себя прервал Бисиу. - Требуется установить,
действительно ли Боденор был влюблен в эту блондиночку.
- Влюбленный запускает свои дела, - ответил Кутюр.
- Трижды в день меняет сорочки, - сказал Фино.
- Предварительно один вопрос, - вмешался Блонде, - может и должен ли
выдающийся человек влюбляться?