"Оноре де Бальзак. Банкирский дом Нусингена" - читать интересную книгу автора

банкирском доме клеветнические слухи; он пренебрег возможностью прибегнуть к
прессе и купил за два миллиона великолепное поместье в окрестностях Парижа.
Прошло шесть недель, и бордосская газета сообщила о прибытии в порт двух
судов с грузом металлов общей стоимостью в семь миллионов, предназначавшихся
для банкирского дома Нусингена. Пальма, Вербруст и дю Тийе поняли, что дело
сделано, но только они одни это и поняли. Они, словно школьники, изучили,
как была подстроена эта ловкая финансовая махинация, установили, что она
подготовлялась в течение одиннадцати месяцев, и объявили Нусингена
величайшим финансистом Европы. Растиньяк ровно ничего не понял, но заработал
четыреста тысяч франков, которые Нусинген разрешил ему состричь с парижских
овечек; из этих-то денег он и дал приданое сестрам. Д'Эглемон,
предупрежденный своим кузеном Боденором, приходил к Растиньяку и умолял его
взять десять процентов с миллиона, если тот устроит ему покупку на эту сумму
акций канала, который до сих пор еще не прорыт, потому что Нусинген так
ловко опутал правительство, что концессионерам на руку не спешить с
окончанием работ. Шарль Гранде также обратился к возлюбленному Дельфины с
просьбой устроить ему покупку акций. Словом, Растиньяк в течение десяти дней
играл роль Лоу: самые очаровательные герцогини выпрашивали у него акции, и
сейчас у этого молодца сорок тысяч франков ренты; ее первоначальным
источником послужили акции свинцово-серебряного рудника.
- Но если все в выигрыше, то кто же потерял? - спросил Фино.
- Перехожу к заключению, - ответил Бисиу. - Соблазненные
псевдодивидендом, который они получали в течение нескольких месяцев после
того, как обратили свои деньги в акции, маркиз д'Эглемон и Боденор (я беру
их как типичных представителей прочей публики) держались за эти акции:
капитал их давал теперь на три процента больше, они превозносили Нусингена и
защищали его в то время, когда все считали, что он приостановит платежи.
Годфруа женился на своей дорогой Изоре и получил в приданое на сто тысяч
акций свинцово-серебряного рудника. По случаю этого бракосочетания Нусингены
дали бал, который своей пышностью превзошел все ожидания. Дельфина
преподнесла новобрачной очаровательную рубиновую диадему. Изора танцевала
уже не как молодая девица, но как счастливая женщина. Маленькая баронесса
больше, чем когда-либо, походила на альпийскую пастушку. В самый разгар бала
дю Тийе сухо посоветовал Мальвине стать госпожой Дерош. Стряпчий,
распаленный Нусингенами и Растиньяком, попробовал было затронуть денежный
вопрос; но при первых же словах о приданом в виде акций серебряно-свинцового
рудника отступился и бросился к Матифа. Однако и на улице Шерш-Миди он
обнаружил проклятые акции каналов, которые Жигонне всучил Матифа вместо
денег. Представляешь себе Дероша, когда он увидел, как Нусинген загребает
лопаточкой оба приданых, на которые он нацеливался? Катастрофа не заставила
себя ждать. Акционерное общество Клапарона захватило слишком много
предприятий, они застряли у него в горле, общество перестало платить
проценты и выдавать дивиденд, хотя дела его шли прекрасно. Это совпало с
событиями 1827 года. А уже в 1829 году все прекрасно знали, что Клапарон -
подставная фигура двух финансовых колоссов, и он рухнул со своего
пьедестала. С тысячи двухсот пятидесяти франков акции упали до четырехсот,
хотя, по существу, они стоили шестьсот. Нусинген, зная их действительную
ценность, скупил их. Баронесса д'Альдригер продала в свое время акции
свинцово-серебряного рудника, не приносившие ничего; Годфруа по той же
причине продал акции жены. Как и баронесса, Боденор заменил их акциями